Аста ла виста, беби!

Полякова Татьяна Викторовна

— То есть то, что он был связующим звеном между киллером и местной публикой, сомнению не подлежит?

Вешняков кивнул:

— Группировка, по некоторым данным, как раз специализируется на наемных убийствах. Как думаешь, киллер все еще здесь?

— Думаю, здесь.

— И я думаю, — согласился Артем. — Только убийство девчонки совсем не походит на работу киллера. Сплошная белиберда получается. Но ведь должен он как-то себя проявить, иначе на кой черт сшивается здесь?

— Выжидает, — выдала я ценную

мысль.

— А этот тип, что к тебе прибился, что ты о нем думаешь?

— Ничего хорошего. Либо идиот, либо у него есть интерес.

— Ты ему веришь?

— Мне трех пальцев хватит, Чтобы пересчитать всех, кому я верю.

— Биография у него чистая. Лялин проверял. А уж если его люди ничего не нашли, значит… Или не значит? — нахмурился Артем.

— Посмотрим. Пусть пока на глазах побудет.

— Ольга! — сказал он. — Если киллер не дурак, легенда у него будет сработана без сучка без задоринки. Слышишь?

— Слышу. Думаешь, я его рядом с собой просто так держу?

— Ух ты, господи. Только этого и не хватало. Теперь не спать по ночам, и днем нервы.

— Валерьянку пей. Подозрения — это всего лишь подозрения, а наши и вовсе ничем не подкреплены. Ладно, пойду я.

— Давай я хоть ребят к тебе приставлю.

— Много от них толку, — проворчала я. — Зачем киллеру меня убивать? Смысла не вижу. Но если он рядом пасется, значит, должен быть интерес. Вот и попробуем понять, что к чему. Ты лучше Колю найди.

— Лучше…

— Что ты ворчишь?

— О тебе беспокоюсь.

— Выбора-то все равно нет. Будем играть, как карта ляжет.

— Смотри, доиграешься. Тьфу ты, черт за язык дернул.

— Возможно, парень в самом деле просто идиот. Говорит, что я красавица. Похоже, что идиот.

— Вот-вот, шлепнут дурака, и что? Нам же лишний геморрой.

— С другой стороны, если киллер все еще здесь и хочет разобраться в происходящем, это нам на руку. Ладно, пошла я.

— Куда?

— Пройдусь по списку, — потрясла я бумажкой, полученной от Артема. — Вдруг повезет.

Список состоял из шести фамилий. Люди, близко знавшие погибшую Гаврилову. Их, конечно, допрашивали; Ничего такого, что могло бы меня заинтересовать, в протоколах допросов не было. Но вдруг мне повезет больше. Часа через два стало ясно: я просто теряю время. Граждане охотно разговаривали со мной, но на вопрос: «За какие грехи, по их мнению, могли убить Гаврилову», удивленно пожимали плечами. Для них все предельно ясно: вот она жертва, а вот убийца на диване. А за что убил… да просто так, говорят, пьяный. Затем понижали голос и давали понять, что покойная водила дружбу с опасными людьми.

Встретиться с матерью Гавриловой не удалось, она лежала в больнице, беспокоить ее запретили. Сестра Анастасии Вика поначалу говорить со мной не пожелала, открыла дверь, хмуро спросила, чего мне

надо, а услышав ответ, попыталась захлопнуть дверь.

— Ничего я не знаю.

Но тут из-за моей спины возник Стас, которому надлежало ждать меня в машине. Так мы по крайней мере договаривались.

— Простите, — вежливо сказал он. — Вы не могли бы принести стакан воды?

— Что? — растерялась девушка, хлопнула глазами, посмотрела на Стаса и чуть шире открыла дверь. — Ладно, воды не жалко.

Девушка вскоре вернулась, протянула чашку Стасу.

— Спасибо вам огромное. Меня зовут Стас. А вы Виктория. Правильно? Или лучше Вика?

— Вообще-то мама меня зовет Тошкой. Смешно, правда? Проходите, зачем в дверях стоять. Только ничего нового я вам не скажу. Мы с сестрой почти не виделись.

Мы прошли в гостиную, где с трудом уместились шкаф, диван с креслом и телевизор на тумбочке, дверца которой висела на одной петле. Напротив была спальня, она оказалась и вовсе крошечной. Там стояла детская кроватка, но на присутствие в квартире ребенка более ничего не указывало.

— Садитесь, — кивнула Вика. — Угостить, кроме воды, извините, нечем.

— Не стоит беспокоиться, — заверил ее Стас и тут же спросил:

— Вы одна живете?

— Сейчас одна. Дочку свекровь взяла на несколько дней, мама в больнице, похороны на мне. Не знаю, что и делать, за что хвататься. А муж… муж далеко. Так что… — Она достала платок из кармана халата и заплакала. — Сидит он у меня. Машину угнал. На кой черт ему машина? Пьяный был, сбил мужика какого-то… все одно к одному. Теперь вот Настя. За маму боюсь, у нее сердце больное, а тут одни нервы.

— Настя ваша младшая сестра? — решилась я подать голос.

— Моложе на шесть лет. Видно, на роду нам написано… не дал бог счастья. У меня жизнь не сложилась, а Настя…

— Почему не сложилась? Вы молоды, вдруг ваше счастье совсем рядом? — ободрил ее Стас.

— Напротив сидит? — поддакнула я.

— Вот именно, — кивнул он. — Вы такая красивая. Уверен, если бы вы захотели, то легко устроили бы свою жизнь.

— Если б захотела, — усмехнулась она. — Настя тоже так любила говорить. И что? Лежит в морге. Все ее счастье тряпки да квартира. Впрочем, у меня и этого нет.

— Когда они познакомились с Молчуновым? — решив, что лирических отступлений достаточно, спросила я.

— Точно не скажу, лет пять назад, наверное. Она в «Пирамиде» работала, хотя что это за работа… В общем, он там ее высмотрел и начал оказывать знаки внимания.

— Он ей нравился?

— Она его терпеть не могла. Во-первых, в отцы годится, во-вторых, хоть и бизнесмен, а нутро-то все равно бандитское. Но он ее не обижал, и она терпела. Ведь такого не бросишь. Потом, конечно, беспокоиться начала. Года идут, а он ни тпру, ни ну…