Аста ла виста, беби!
Шрифт:
— Вы рехнулись, что ли? — развел руками Артем. — Ладно, эта чокнутая, а ты — разумный мужик. Спятили. Киллера на живца ловить.
— Тогда еще предложение: арестуй ее суток на пятнадцать.
— За что? — растерялся Артем.
— Да хоть за пьяный дебош. Вольем в нее бутылку водки. Ты подержишь, я волью… С нами или без нас она все равно это сделает. Уж лучше с нами.
— А если… вы хоть понимаете… Не понимают! Я погон лишусь. Да черт с ними, с погонами. Как мы жить-то с тобой будем, если эту дуру похороним?
— Не будем. Застрелимся.
— Можешь забрать меня прямо сейчас, — съязвила я. — И водка не понадобится.
— И заберу, — начал он вредничать, горестно вздохнул и покачал головой. — Уроды, проворонили девку… посидела бы немного взаперти…
— Я бы посидела, а ты бы места себе здесь не находил.
— Я и сейчас не найду.
— Парочку надежных ребят я выделю, — серьезно заговорил Лялин. — А ты с Валей встречаться не смей. Позвонишь ему по телефону. Требуй у него киллера в обмен на кое-какие интересные сведения. Ничего конкретного, пусть сам гадает, что ты успела нарыть. Разговор не затягивай, вообще без лишних слов, чтобы не понял, что ты блефуешь. Из дома только под охраной. И в доме…
— Не пойдет, — покачала я головой. — В доме ребят засекут, да и охрана на глаза бросаться не должна. Пусть Валя считает, что я убеждена: деться ему некуда, и он на все согласится. Иначе он может заподозрить ловушку, и тогда все наши старания насмарку.
— У тебя пушка есть? — спросил Лялин.
— У Деда в сейфе.
— Здрасте, — пропел Лялин.
— Ну ее к лешему. Еще убью кого, на мне и так грехов, как блох на собаке.
— Нет, вы точно спятили, — приуныл Артем. — Ты еще себя наручниками к батарее пристегни, чтобы киллеру удобнее было, подошел и дал по башке, не мучаясь.
Он еще повозмущался, но понемногу успокоился. Мы обсудили наши дальнейшие действия и выпили, как заявил Артем, без всякого удовольствия.
— Кстати, — надевая куртку, сказал Вешняков. — Бабка, что живет в доме напротив того дома, где убили Гаврилову, на стене что-то вроде видела.
— На какой стене? Дома, где убили Гаврилову?
— В том-то и дело. Стена относится к третьей квартире, а не к четвертой. Там выступы такие, вроде декоративной отделки. Вполне можно подняться, если человек тренированный. Но следов взлома ни в четвертой, ни в третьей квартире нет. Мы проверяли. Так что если кто и поднимался, то в квартиру проникнуть не мог, там стеклопакеты. Да и видела она это «что-то» уже после убийства, а что видела, толком не знает, бабка полуслепая, говорит, может, и кошка.
— Постой, в третьей квартире хозяев ведь нет?
— Да. Все семейство за границей. Ключ есть у матери хозяина, ее вызвали, все проверили, добро на месте, окна и двери заперты. Никаких следов взлома, — повторил он.
— Квартира на сигнализации?
— Нет. Там же консьерж. Территория огорожена, калитка заперта, собака бегает, к чему еще сигнализация? Должно быть, почудилось бабке или в самом деле кошка.
— Ты мне бабкин адресок дай, побеседуем на всякий случай. Пушки забери. Да, и еще, в лесу стоит машина. Хозяин, поди, места себе не находит…
Стас в гостиной смотрел телевизор в компании Сашки.
— Совещание на высшем уровне закончено?
— Закончено. Хочешь, отвезу тебя в гостиницу?
— А это обязательно?
— Ты что, здесь жить собрался? А как же бабушка? Займись прахом старушки, ей на родину пора.
— Одно другому не помеха, — философски пожал он плечами. — Я буду заниматься
— Вряд ли это понравится моему другу.
— Он же в тюрьме.
— Не вечно же ему там сидеть. Одевайся.
С большой неохотой он поднялся и удалился в ванную, вернулся он оттуда в джинсах и свитере Тимура (их я приготовила заранее). Надеюсь, Тимур пропажи не заметит, вещи Стаса пришлось выбросить.
— Ты в самом деле хочешь избавиться от меня? — спросил он с грустью.
— Избавляются обычно по-другому. Я просто хочу остаться наедине со своей собакой.
Я твердо вознамерилась отделаться от него. При сложившейся ситуации держать его в доме было не только глупо, но и опасно. А своей жизнью я все-таки дорожу.
Стас более возражать не стал, помахал Сашке рукой и вслед за мной направился к машине. Возле гостиницы я притормозила. Стас вышел, холодно бросив: «До свидания», а я ответила:
— Пока.
Я собиралась выехать со стоянки, когда заметила машину на углу. Возле нее скучали двое туповатого вида ребят. Увидев меня, они оживились, один стал звонить, другой направился в гостиницу. Я отметила, что позицию для наблюдения они выбрали разумно, рядом служебный вход — и центральный подъезд отлично просматривается. Я прикидывала, стоит ли помочь Стасу избавиться от этих типов. Ясно, что здесь они пасут его с не ясной пока целью. Может быть, в них сильна обида, а может, надеются вытрясти из него ценные сведения. На мой взгляд, никакими ценными сведениями он не располагал, а обида ребят была понятна и даже близка. В общем, я решила, что Стас сам прекрасно справится. Судя по всему, для него это дело привычное.
С этой мыслью я без особой надобности прокатилась по городу и вернулась домой. Открыла ворота гаража, поставила машину на ее законное место и отправилась в гостиную. Через двадцать минут позвонил Вешняков, а еще через десять я сама звонила Вале. Голос его был суров до непреклонности.
— Лев Сергеевич, — сказала я, — это Рязанцева.
— Я узнал, — ответил он без намека на приветливость.
— Мне нужен киллер, — незамысловато сообщила я. За сим последовала продолжительная пауза.
— Что? Не понимаю…
— Да бросьте вы, — отмахнулась я. — Мне нужен киллер, в знак вашей дружбы, а в ответ на эту любезность обещаю предать забвению кое-какие интересные моменты.
— Я не понимаю, о чем вы? — возвысил он голос, но как-то чувствовалось, что понял.
— Это ничего, — утешила я, — у вас еще есть время, скажем, до девяти вечера. Предлагаю встретиться в девять в «Пирамиде» и произвести обмен.
— Подождите…
Ждать я не стала и повесила трубку. После чего отправилась на кухню готовить обед. Где-то через час я обратила внимание на загадочное поведение Сашки. Он стоял возле лестницы, ведущей на второй этаж, задрав голову, и с интересом что-то разглядывал. Надо сказать, что моя квартира всегда вызывала у меня некое раздражение, в основном лишней площадью. На втором этаже две спальни. После того, как Тимура арестовали, наверх я поднималась редко, справедливо полагая, что делать там нечего. Спать можно в гостиной перед телевизором, заодно буду избавлена от необходимости бегать по лестнице туда-сюда. Однако внезапный интерес Сашки ко второму этажу заинтриговал меня. Пес лестницу ненавидел, то есть подняться он еще мог, но спуск никакого удовольствия ему не доставлял.