Астарта. Предназначение. Книга 3
Шрифт:
Его суровый взгляд как будто прожигал насквозь. Он пристально посмотрел на меня, и холод пробежал по спине. Затем он резко произнес:
— Ты все испортил!
Я с трудом сглотнул, пытаясь унять дрожь. Заикаясь, я выдавил:
— Я не хотел! Я тут с-с-случайно.
— Хотел, хотел! — поддакивал Яков, кивая, словно это было очевидно.
— Ясный, помоги! — вырвалось у меня.
И тут, будто откликнувшись на мои слова, между шкафами возник странный дверной проем. Он светился мягким, но тревожным светом.
—
Он потянул за ручку, но дверь не поддалась. На ее поверхности вдруг засветились слова, будто выжженные огнем.
— Что это? — удивился Яков и зачитал вслух: — «Кто вы такие и почему пытаетесь войти в мое сознание?»
Он замер, озадаченно глядя на текст.
— Кто это написал? И как мы должны ответить?
Прямо перед дверью возникла парящая клавиатура. Она зависла в воздухе и тихо мерцала, будто подначивая нас к действию.
— Хм... что-то интересненькое! — пробормотал Яков, почесывая подбородок.
Петрович, который до этого молчал, нахмурился еще сильнее и произнес:
— Леший, что здесь происходит?
— Леший? — переспросил я, не веря своим ушам.
— Потом объясню, — отмахнулся Яков. — Сейчас надо разобраться с этой новой дверью.
Не теряя времени, он подошел к клавиатуре и начал что-то быстро набирать. Закончив, он зачитал появившийся текст:
— «Это что, шутка? Яков, если это действительно ты, мне нужно просканировать тебя и твое окружение. После сообщу о своем решении».
Он замер, перечитывая сообщение еще раз. Его лицо стало серьезным.
— Обращение странное... — пробормотал он. — Как будто за дверью кто-то, кого я хорошо знаю.
Петрович сел на старый, скрипучий стул, закинул ногу на ногу и, глядя на нас с прищуром, произнес:
— Ну что, я-таки все жду объяснений!
Мы с Яковом переглянулись — ситуация была достаточно запутанной, но объяснять все Петровичу как-то нужно. Пока у нас было немного времени, мы, сбиваясь и перебивая друг друга, попытались рассказать ему, что, по нашему мнению, здесь происходит.
Петрович слушал молча, удивленно приподняв бровь. Затем, не говоря ни слова, встал и начал ходить по комнате, внимательно вглядываясь в лица каждого из нас, будто пытаясь что-то прочесть в наших выражениях.
Наконец он подошел к ящику, откуда, по нашим словам, он появился, и начал изучать его содержимое. Один за другим он доставал из ящика странные фигурки, каждая из которых выглядела то ли древней, то ли просто необычной.
Так прошел целый час. В комнате царила полная тишина, прерываемая лишь звуками шагов Петровича и его негромкими комментариями вроде: «Хм, интересно» или «Что за чертовщина?».
И вдруг дверь, с которой мы недавно начали переписку, замигала. Яков подскочил к ней, словно только этого и ждал,
— «Ты в «пустоте». Я не могу тебя пропустить за эту дверь. Иначе окажусь там же вместе с тобой. У меня есть защита от таких проникновений, поэтому затянуть меня в такие ловушки невозможно. Сейчас я далеко. Я смогу добраться до города Квамос только через три дня, потом до Чоси …но я попытаюсь раньше. Но боюсь, что за это время ты погибнешь. Твое сознание разрушается с каждой минутой, проведенной в «пустоте». Вскоре ты начнешь путать, где реальность, а где сон. Напиши подробно, как ты там оказался».
Яков дочитал сообщение до конца и замер, осмысливая прочитанное.
— Это очень напоминает стиль Ясного, — неожиданно заметил Петрович, не отрывая взгляда от одной из фигурок.
— Сейчас проверю, — ответил Яков. Его пальцы замелькали над клавиатурой, набирая короткий вопрос. Через мгновение он воскликнул:
— Точно, это Ясный!
Он тут же начал печатать длинный ответ, излагая нашу версию того, что произошло. Его пальцы бегали по клавишам с такой скоростью, что казалось, он боялся не успеть.
Когда текст был готов, Яков нажал на ввод и уставился на дверь в ожидании ответа. Но вместо привычного сообщения на ее поверхности вспыхнули три ярких восклицательных знака.
Яков нахмурился, а затем, словно осознав что-то, кивнул и пробормотал:
— Да, да, я тоже так думаю.
Петрович, который все это время наблюдал за происходящим с любопытством, подошел ближе, но ничего не сказал. Яков снова принялся лихорадочно печатать, его лицо становилось все более сосредоточенным.
Мы затаили дыхание, ожидая, что будет дальше.
Я мало что понимал, поскольку Яков вдруг перестал озвучивать ответы и объяснять нам с Петровичем, что именно происходит. Он полностью ушел в переписку, его пальцы продолжали быстро стучать по клавишам, а взгляд был сосредоточен на мерцающих сообщениях.
Я пытался что-то понять по его выражению лица, но оно оставалось непроницаемым. Петрович, нахмурившись, молча наблюдал за Яковом, изредка бросая на меня вопросительные взгляды.
— Может, он что-то скрывает? — тихо предположил я, но Петрович только пожал плечами и вернулся к разглядыванию странных фигурок, которые он все еще держал в руках.
Я вздохнул и, не зная, что делать, сел прямо на холодный пол. Оставалось только ждать. Ожидание тянулось мучительно долго. Прошел еще один час. Яков так и не проронил ни слова, полностью поглощенный перепиской.
Тишина в комнате становилась почти осязаемой. Только редкие звуки клавиш нарушали это странное, напряженное молчание.
Наконец, Яков резко оторвался от клавиатуры, повернулся к нам и, словно ничего особенного не произошло, произнес:
— Он сейчас отправит сообщение Дине, и она свяжется с нами.