Астма. Освободиться и забыть. Навсегда
Шрифт:
Поскольку существует тесная связь между дыхательной и экспрессивно-эмоциональной функциями, неудивительно, что в возникновении большинства заболеваний и расстройств дыхательных путей важную роль играют психологические факторы. Роль психологических факторов в развитии бронхиальной астмы изучалась и изучается многими исследователями (Александер, 2002; Бройтигам и др., 1999; Любан-Плоцца и др., 2000; Малкина-Пых, 2003; Менделевич, Соловьева, 2002; Радченко, 2001; Тополянский, Струковская, 1986; Федосеев, 1996)
3.1. Портрет личности, склонной к «астматическому» типу реагирования
Бронхиальная
Психологическая метафора бронхиальной астмы: затруднение выживания в связи с неспособностью «дышать полной грудью» в этом сложном мире, во-первых. Наличие способности при помощи симптома (хрипеть, кашлять, хватать воздух, синеть) настойчиво обращать на себя внимание, во-вторых.
Препятствия возникают у беззащитного ребенка, когда любви родителей недостаточно, а самостоятельное дыхание – это единственная функция человека, которая появляется только после рождения. Все другие признаки нашей жизнеспособности формируются еще в материнской утробе, где уютно и безопасно, а все жизненные потребности обеспечены автоматически (Радченко, 2001).
В психосоматической медицине исследование эмоциональных компонентов астмы имеет долгую историю. До того как были открыты явления аллергии, астма считалась в первую очередь нервным заболеванием и в старых учебниках по медицине именовалась «asthma nervosa» .
С развитием современной иммунологии, краеугольным камнем которой является феномен анафилаксии (греч. ana – обратно и phylaxis – защита) – одной из форм аллергии, внимание сосредоточилось на аллергическом компоненте, и прежний взгляд на астму как на нервное заболевание стал считаться устаревшим. Сравнительно недавно, в эпоху психосоматической ориентации, эмоциональные причины возникновения астмы вновь стали предметом изучения (Александер, 2002).
Многие концепции указывают на то, что корни развития защитно-приспособительного значения симптома бронхоспазма заключаются в особенностях ранних отношений матери и больного ребенка.
В нашей культуре такие отношения, когда при сближении мать чувствует раздражение и чувство вины, а ребенок – материнское негодование и отчуждение, можно назвать «люблю и ненавижу». Это порождает у него тревогу и страх, а открытое выражение чувств запрещается матерью («не плачь, перестань кричать») и связано с опасением оттолкнуть ее. Блокирование словесного канала коммуникации вызывает как компенсацию развитие телесных коммуникабельных связей, к которым относится и стремление получить одобрение и теплое отношение матери посредством астматических симптомов. В дальнейшем эти симптомы становятся для астматика способом манипулирования лицами значимого окружения, а для семей с «тлеющим» конфликтом, от решения которого они «уходят» в силу своих невротических черт, способом сохранения семейного равновесия.
Приступ астмы часто предстает в качестве эквивалента подавляемого плача.
Приступ сравнивают
Повышенная личностная тревожность, часто переживаемая больным как беспричинная, является следствием неосознанного внутрипсихического конфликта между желанием любви и нежности, с одной стороны, и страхом, отвержением их, с другой.
Главным психологическим фактором развития болезни является конфликт, заключающийся в слишком сильной неразрешенной зависимости от матери. В качестве защиты от этой инфантильной потребности могут включаться самые разные личностные свойства. Соответственно, мы встречаем среди астматиков очень разные типы л ичности: агрессивные, амбициозные, бе сша башные, рассудительные, а также свер хчувствительные, эстетические типы.
Некоторые астматики обладают навязчивыми чертами характера, тогда как другие более истеричны. По-видимому, в данной ситуации бесполезно пытаться построить личностный профиль: его просто не существует.
Неосознаваемая зависимость от матери является постоянным свойством, вокруг которого могут формироваться различные типы характера.
Значение этой зависимости заключается не столько в желании быть накормленным, сколько в желании быть защищенным – окруженным матерью или образом матери. В отличие от язвенников у астматиков не замечаются фантазии о еде и пище. Вместо этого достаточно часто встречаются внутриутробные фантазии, появляющиеся в виде водной символики или входа в пещеры, закрытые пространства и т. д. Все, что содержит в себе угрозу разлучить пациента с его защищающей матерью или замещающей ее фигурой, может спровоцировать приступ астмы. Рождение второго ребенка, угрожающего привлечь к себе все внимание матери, часто совпадает с началом астматического состояния (Александер, 2002).
История материнского неприятия становится лейтмотивом жизни астматиков. Ребенок, который пока еще реально нуждается в материнской заботе, реагирует на материнское неприятие усилением чувства незащищенности и начинает сильнее цепляться за мать. В других случаях мать астматического ребенка настаивает на том, чтобы их ребенок раньше времени становился независимым. Подталкивая ребенка к этому, родители достигают совершенно противоположного эффекта: у ребенка усиливается чувство незащищенности, и он начинает зависимо цепляться за мать.
Иногда, в ситуации болезни, человек старается не показывать свое эмоциональное отношение и не проявлять своих чувств. Но бывают ситуации, когда типичный характер переживаний и установок в ситуации заболевания формировался следующим образом: «не хочу с этим иметь никакого дела»; «я хочу, чтобы все они убрались»; «мне хотелось бы поставить стену между мной и ими»; «я не переношу этого, не могу смотреть на это спокойно»; «мне было бы лучше всего улечься в постель и натянуть на голову одеяло» (Бройтигам и др., 1999).