Астраханский вокзал
Шрифт:
– …Я отлучался…
– Прозвенел телефон.
– Астраханский вокзал, милиция.
– Меня просили позвонить. Я из контейнерного отделения…
– Инспектор Денисов. Здравствуйте. – Он на секунду замялся. – Уголовному розыску важно знать, как вы встретили Новый год. Не удивляйтесь. В трубке раздался смех.
– Неплохо: смотрели телевизор. Часа в три ночи вышли на лыжах. В лесу хорошо! Не приходилось бывать?
– Приходилось, но давно. Во сколько часов вы вернулись из леса?
– В шесть, сразу на работу поехала. Можете объяснить,
Основной вопрос Денисов приберегал на конец.
– Каким образом вам стало известно, что из электрички в четыре двенадцать кто-то побежал на Дубниковскую улицу? К девятиэтажке?
– Вот оно что? А я-то думала! – Весовщица снова засмеялась. – Мне подружка рассказала – Нина Устюжанина. Она в той электричке проводницей ездила.
– Вас понял.
Круг замкнулся.
1 января, 10 часов 15 минут
– Кто это приходил к тебе тридцать первого декабря вечером на работу? – спросил Блохин у дежурного по автоматической камере хранения, полушутя и как бы не придавая большого значения. – Давно его знаешь?
Блохин пригласил Порываева для беседы в кабинет.
– …Или только познакомились?
Длинноволосый Порываев сидел перед столом, выставив вперед тонкие, в огромных ботинках ноги. Вопрос застал его врасплох.
– Да нет. Наш один – белостолбовский.
– Сосед, что ли?
– Он вроде теперь в Москве живет. – Порываев оглядел кабинет.
Блохин спрашивал наугад.
– Будем считать: товарищ. – Он оживился. – Что его на вокзал-то принесло? В такой день!
– Кто знает? Может, просто так пришел!
– Ну уж просто так! Как, говоришь, его фамилия?
– Я и имени-то не знаю. Поздороваешься обычно: «Как дела, старик?» – «Ничего». Вот и все. – Порываев разговаривал нехотя, но Блохина это не смущало: у него была своя линия поведения во время таких бесед.
– Бывает. У меня тоже, бывало, друзья-знакомые! Полгорода здоровается, где ни появишься, в любое время суток! Этот-то к тебе в какое время заявился?
– После мариупольского.
– Примерно в двадцать один час. Выпивали? По глазам вижу! А закуска? – Блохин засмеялся, снял с головы шляпу, подумал и снова надел. – Или под водичку?
Порываев колебался.
– Не бойся, начальнику вокзала не скажу. Старый год провожали?
Независимо от ответа Блохин знал правду – выпивали. Во время кражи из автоматической камеры хранения дежурный был навеселе. К нему приходил человек, которого дежурный либо не знает, либо хочет скрыть. Все вместе это составляло освященный традицией набор ингредиентов раскрытия любого преступления: подозреваемый, ведущий сомнительный образ жизни; сообщник, которого «не знают», и алкоголь.
– Ну ладно. Не хочешь – можешь не называть. Не настаиваю. Вот мне что скажи: когда ты открываешь ячейку и видишь, что в ней нет вещей, как ты обязан поступить?
– Пустую ячейку я оставлю открытой – пусть пассажиры пользуются.
– Правильно.
– Я? – Порываев с секунду смотрел Блохину в глаза, потом не выдержал, отвел взгляд.
– …Да или нет?
– Нет
– Вот видишь! Значит, во всех ячейках лежали вещи!
Порываев не догадывался, куда клонит Блохин, но чувствовал подвох.
– Повторяю: поскольку ты ни одной ячейки не оставил открытой, значит, среди них не было ни одной пустой – вывод из двух первых посылок. Так?
– Так.
– Следовательно, в пятьсот второй – слушай внимательно! – лежали в это время вещи. Их украли уже после этого. Верно?
– Погодите! Про них я ничего не знаю! Я же только приоткрывал ячейки, чтобы пассажиры свои вещи искали! А сам в них не заглядывал.
– Ловко? Так и не заглядывал?!
– Зачем мне? – Порываев переступил на полу тяжелыми нелепыми ботинками. – Да еще при инспекторе?
– Но, если бы ты открыл пустую ячейку, тебе бы потерпевшие подсказали!
– А я откуда знаю? С них и спрашивайте.
«Нечем тебя прижать, ведь врешь! – подумал Блохин. – Сейчас хотя бы еще улику, самую малую!»
Тут ему снова повезло.
– Ну ладно, Порываев, верю – не знаешь, не видел… Но о встрече-то с тем человеком вы договорились? Он к тебе зайдет после Нового года или ты к нему? Как?
Блохин снова попал в точку – и это почувствовал. Дежурный заерзал на стуле.
– Сказал, утром вернется с первой электричкой…
– С первой?!
– Он так сказал…
– Понимаю. – Блохин пока еще ничего не понимал. – В чем он одет?
– По-рабочему: куртка, сапоги.
1 января, 10 часов 30 минут
Москва,
начальнику Московского управления
транспортной милиции.
На ваш № 01/1 от 1 января сообщаю, в период с 22 по 26 декабря на бакинском вокзале зарегистрирован ряд краж из ячеек автоматической камеры хранения. При этом направляю словесное описание лиц, вызвавших подозрение дежурных сотрудников милиции и камеры хранения.
Начальник линейного
отдела милиции на ст. Баку.
Далее шли описания – всего одиннадцать словесных портретов.
1 января, 11 часов 10 минут
– Ну, теперь краж не будет, честное слово! – обрадовался Денисову механик. – Кончились кражи! При вас не посмеют! Отрезано, товарищ начальник! – Горелов показал на баул, который Денисов нес в руке. – Это вы хорошо придумали. Полная конспирация!