Астраханский вокзал
Шрифт:
И здесь же показывал, как это делается: поворачивал черные ребристые рукоятки шифраторов с внутренней и внешней стороны дверцы.
«Принцип работы несложен, – сформулировал Денисов для себя еще в те дни, – автокамеры подчиняются тому, кто владеет шифром. Одно плохо: они не делают разницы между теми, кто этот шифр избрал, и теми, кто его подсмотрел, подслушал или угадал»,
…Мокрый воротник холодил шею, Денисов снова отбросил его назад.
– Когда вы заняли эту ячейку? – Это был один из наиболее важных вопросов.
– Тридцатого
– Шифр меняли?
– Пользовались одним. Считаете, следовало менять?
– Правило надо читать! – снова взорвался механик. – Там же черным по белому – «нельзя пользоваться дважды»… И так далее. Вот люди! Денисов перебил его:
– Не могли у вас подсмотреть?
– Как только ячейка открывалась, я сразу набирал снаружи первые попавшиеся цифры… Шифр оставался только изнутри. Понимаете? Там его никто не мог увидеть.
– Сосредоточьтесь на последнем приходе в автокамеру. Если шифр подсмотрели, то только в этот раз.
– Тогда я спокоен.
– Не понял.
– Именно в этот раз шифр подсмотреть не могли. Здесь никого не было.
– Совсем никого?
– Ни одного человека – в такую минуту попали. Открыли ячейку, сунули веши, монету бросили – и хлоп! Дверцу закрыли. Всего несколько секунд стояли.
Горелов вмешался в разговор:
– Тогда их никто не взял. Целы вещи!
– Думаете? Где же они?
– В другой ячейке.
– Но мы в эту клали.
Механик раздраженно хмыкнул.
– Поймите раз и навсегда: нельзя открыть ячейку, если не знаешь шифра. А вы сами сказали – рядом никого не было!
– Тогда как же попали в ячейку апельсины? Джинсы из «Детского мира»? Кто их туда переложил?
– Джинсы! Здесь и не такие чудеса бывают! Вчера, например, у пассажира сумка в одной, а портфель – в другой ячейке… Да и не в том отсеке! И все цело, а человек доказывает: «Вместе клал!» Ячейки, они все одинаковые. Бывает, человек отвлечется – вещи положил в одну, а шифр набирает на другой! Вот что: пишите заявление, приметы вещей укажите. Будут камеры хранения проверять, найдут – вышлют по указанному адресу. – Горелов лез из кожи, чтобы дело обернулось привычной перепиской между пассажиром и вокзалом.
– Как часто проверка?
– Через каждые десять дней. Последняя была двадцать восьмого.
Пассажир вопросительно посмотрел на жену. Денисов вмешался:
– Соседние ячейки проверим сейчас. Дежурный будет приоткрывать дверцы, не показывая шифр, а вы следите. Может, действительно найдем.
Механик в сердцах махнул рукой. Дежурный по камере хранения Порываев по кивку Денисова подошел ближе.
– Но вы же не знаете, на какой шифр заперты ячейки! – Потерпевший с сомнением взглянул на Денисова.
– В камере хранения есть
Порываев словно ждал сигнала. Тревожно зазвенел зуммер.
– А дежурный, между прочим, тот же самый. При нем приходили, – как-то со средины продолжил свою мысль потерпевший, отходя с Денисовым в сторону. Жена его в это время как завороженная следила за хорошо отрепетированными движениями дежурного. – Вот вы спросили, кто был, когда мы в последний раз открывали ячейки. Я ведь о нем не подумал. А он был. Несколько раз мимо меня прошел… – Потерпевший незаметно кивнул на Порываева.
– Любопытно…
– Меня еще память ни разу не подводила.
«Что это за история с сумкой и портфелем, которые клали вместе, а нашли в разных ячейках? Выдумка Горелова, чтобы легче отделаться от потерпевших? А если нет? Выходит, кто-то специально перенес вещи в другую ячейку. Зачем? Чтобы потом взять. Но почему все цело?» Порываев проверил ячейки до угла отсека и теперь приближался к Денисову и потерпевшему по другой стороне ряда, ловко орудуя ключом-секреткой.
– …Вам не кажется подозрительным? Почему он подходил к нам, когда мы закрывали ячейку? Какая в этом была необходимость?
Денисов не ответил.
– Стойте! – неожиданно крикнула женщина. – Вот наши вещи! Сумка и чемодан!
Мужчина метнулся к ячейке:
– Они самые!
– Видите! – зашумел Горелов. – И ячейку-то правильно не запомнят! А все едут, едут… И шифр другой – четыре пятерки!
Потерпевший притих, он смущенно улыбался, пока жена проверяла вещи.
– Что это?! Я «молнию» застегнула до конца. Хорошо помню! Кинокамеры нет. Еще каких-то вещей… Хрусталя, баккара в серебре. Я его отдельно завертывала. Экспонометра…
– Испорченный был, искупался в Тыми прошлый год…
– …Духи. Ну и апельсины…
При упоминании об апельсинах механик нервно хрустнул нераспечатанной пачкой «Столичных».
– Вы лучше ищите! Если бы уж взяли, то все взяли, вместе с сумкой. Станет вам вор здесь с вещами располагаться, отбирать! Ждать, когда поймают! Он взял – и ходу!
«Надо вызывать следователя, давать ориентировки, – подумал Денисов, – как пишется „баккара“? С двумя „к“?»
1 января, 4 часа 20 минут
«Всем, всем. 31 декабря примерно в 21 час на Астраханском вокзале совершена кража вещей из автоматической камеры хранения. В числе похищенного – хрустальная ваза, баккара в серебре в виде чаши, закусочный прибор серебряный на восемь предметов, кинокамера „Кварц“, фотоэкспонометр „Ленинград“ – номера уточняются, флакон французских духов „Ле галон“ с изображением на этикетке парусного судна, деньги в сумме…
Прошу принять меры розыска преступников и похищенных вещей. Дежурный по отделу милиции на станции Москва-Астраханская.