Астральное тело-1, Скоморох или Начало Магии (Как стать магом - 1)
Шрифт:
– Не надо об этом, Сережа, пожалуйста, мне снова становится страшно...
Мы замолчали и долго смотрели друг другу в глаза. Наши чувства и наши мысли будто переплетались.
– Я видела тебя вчера, Сережа, - первой снова зашептала Наташа.
– На площади поселка у свадебных машин?
– Нет, - и я внутренне насторожился, такой поворот меня напугал. "Нет" - это значит, что Наташа видела меня в другом месте, но где и как, ведь вечером вчера она находилась уже здесь, в больнице!..
– И где же ты меня видела?
– В твоем дворе...
– А-а, возле хижин, -
– Я видела тебя вчера вечером в твоем дворе на футбольном поле, - я вслушивался в каждое ее слово.
– Ты возвращался откуда-то домой очень печальный и несколько минут постоял на футбольном поле. Я подошла и поцеловала тебя, а ты отшатнулся от меня и так поспешно ушел...
От этого признания Наташи, в свою очередь, мне стало жутковато... Уж не призрак ли, действительно, Наташа? И я снова погладил ее волосы и прикоснулся к ее щеке ладонью.
– А потом появился какой-то туман, - сказала Наташа. Я увидела людей в белых халатах, один из них хлопал меня по щекам, я поняла, что приоткрыла глаза. Меня тошнило и очень кружилась голова...
– Можно, я буду тебя навещать?
– прошептал я.
– Да, конечно...
– утомленным голосом ответила Наташа.
– А сейчас уходи, пожалуйста, я постараюсь уснуть.
– Она закрыла глаза.
Через три месяца
– Ну, как?
– спросила Аня, когда мы вышли из Дворца культуры.
– Неплохо, - ответил я.
– Думаю, что парткому понравится.
– Господи, как же я устала от этих репетиций! Хочется отдохнуть...
– Пойдем что-нибудь выпьем в летнем кафе, - предложил я. Аня посмотрела на часы:
– У меня в запасе только один час.
– Только час?
– переспросил я.
– Да, а потом надо зайти в детский сад, за Аленкой.
– Аленка, это кто?
– Это моя дочь.
– Ясно...
– Ну что, идем в кафе?
– переспросила Аня.
– Да, - решительно ответил я.
Мы взяли по чашечке кофе, по стакану густого лимонного сока и присели за столик в самом углу решетчатой беседки. В кафе почти никого не было, звучала негромкая музыка.
– Нет, в самом деле, тебе понравилось или ты просто не желаешь разочаровывать меня?
– спросила Аня.
– Конечно понравилось. К чему беспокоиться... Я не привык обманывать себя, строить взаимоотношения на похвальном похлопывании по плечу... Впрочем, одно место я, вероятнее всего бы, скорректировал, - и я улыбнулся...
– Какое?
– спохватилась Аня.
– "...за правду, за труд!..." Ты помнишь эту фразу, она звучит в конце второй части?
– Да, - ответила Аня, недоумевая.
– Но что же здесь плохого?
– В самой фразе плохого ничего нет. Только вот в слове "труд", буква "дэ" звучит как буква "тэ", и на слух "труд" слышится как глагол "трут". А там еще и "за"!.. Вот и получается - "затрут". И вся фраза воспринимается не иначе, как "... за правду - затрут!.." - Аня улыбалась, придерживая
– В самом деле, а что же делать?
– успокаиваясь, спросила Аня.
– Думаю, - ответил я, - надо скорректировать фразу так: "... за правду и за доблестный труд!.."
– Спасибо за подсказку, - ласково поблагодарила меня Аня. Она отпила лимонный сок, сделала пару глотков, поставила стакан перед собой и о чем-то задумалась. Мы немного помолчали. Мы оба смотрели через решетчатую стену кафе на улицу. Поодаль от нас шумела автострада. Машины, словно механические существа, изворачивались на повороте в порывах ветра и, подсигналивая, обгоняли друг друга; иногда какая-нибудь из них, чтобы пропустить торопливого пешехода, резко притормаживала, припадая на передние колеса, и, когда рассеянный пешеход давал стрекача, машина, весело взвизгнув шинами по асфальту, снова уносилась вдаль.
Аня и я, молча, небольшими глотками, отпивали из чашек очень горячий кофе, густой, словно жидкий шоколад, запивали кофе холодным лимонным соком и смотрели на автостраду...
– Я прочел рассказ о любви, - сказал я, нарушив наше уже загустевшее молчание.
– Ты без любви, - утвердительно и как-то отрешенно определила Аня и откровенно посмотрела мне в глаза.
– Как ты это чувствуешь?
– недоверчиво спросил я, потому что не поверил Ане, потому что уже не хотел я ей верить на этот счет. Там, в больнице, у изголовья Наташи, я уже почувствовал рождение ранее действительно неведомого мне чувства. Я еще не мог с точной уверенностью сказать, что это любовь, но я уже не мог не ощущать ее сладкий, еще ослепительно размытый контур... Я посмотрел на Аню выразительно и недоверчиво покачал головой.
– Но твоя любовь где-то очень близко, рядышком. Только протяни ей навстречу руки, и ты сможешь ее обнять, - тут же добавила она.
С минуту мы снова молчали. Теперь меня что-то сковало изнутри. Мысленно я подыскивал новую тему для разговора. Мне вспомнилась первая встреча с Аней в моем рабочем кабинете, но следующий мой вопрос, как я ни старался, прозвучал как-то неохотно, неуверенно.
– Аня, - тихо позвал я девушку. Она подняла опущенные глаза и оперлась взглядом на меня.
– Аня, - спросил я, - что ты имела в виду, когда говорила, что символ "вы" имеет право на земное существование? Насколько я понял тогда, ты все-таки чего-то недоговорила!..
Аня словно пришла в себя, как-то приободрилась и повеселела. По всему было видно, что она благодарна мне за то, что я не продолжил мучительную для нее тему.
– Сейчас я тебе все постараюсь объяснить, Сережа... Ты правильно догадался, а я в самом деле недоговорила тогда. Но сам понимаешь: из-за стола рекомендуется вставать, когда еще хоть немножко ощущаешь голод, а разговор на какую-то тему, на мой взгляд, надо останавливать, когда еще есть хоть немного недосказанности.
– Хватит философствовать, - улыбнувшись, вмешался я, или ты опять хочешь ускользнуть от ответа?