Астральный двойник

Atenae

Кричевский рассказывал ей о киргиз-кайсацком обычае «кыз куу»: если мужчина хотел жениться, он должен был догнать свою девушку верхом. Если же не догонит, то девушка всю обратную дорогу будет стегать неудачливого жениха камчой. Прежде она, наверное, прыснула бы, представив эту картину, но сейчас ей не хотелось обижать Якова Платоновича даже мысленно и в шутку.

– Погоняй уже! – прикрикнула Анна, чувствуя где-то близко готовые прорваться слёзы.

Ну, вот за что она его сегодня обидела?

Яков

отыскался на обширной террасе, откуда монахи трубили каждый день в длинные трубы, приветствуя восход. Вид оттуда и впрямь открывался дивный, вот только что-то в лице Штольмана говорило о том, что едва ли он им наслаждается: губы плотно сжаты, а глаза болезненно щурятся.

Анна подлетела к нему и повисла на шее, торопливо покрывая поцелуями суровое любимое лицо. Лишь бы не отстранился! Он тоже обижаться умеет.

Страх, пережитый за день, внезапно прорвался слезами. Яков испуганно вздрогнул, прижимая её к себе:

– Аня, что-то случилось?

Голос был тёплый, совсем не такой, как утром. От этого она расплакалась ещё горше, совсем как девчонка.

– Да что с тобой? Тебя кто-то обидел? – продолжал тревожно вопрошать муж, не выпуская её из объятий, словно чувствовал, это именно то средство, которое может победить её страхи.

– Прости меня, пожалуйста, - всхлипнула Анна, не отрываясь от его плеча.

– Да я не сержусь! Что случилось?

– Это давно случилось, - бурная вспышка эмоций прошла, но покидать родные объятия не хотелось. – Ещё в Затонске, помнишь? Адепты.

– Помню, - осторожно сказал Яков. – А почему сейчас?

– Потому что это ты помнишь всё. А со мной они что-то сделали тогда. Вернее, я сама с собой это сделала, чтобы забыть то, что было слишком страшно. А сегодня архат открыл мне память.

По тому, как внезапно отвердели под её руками его плечи, она поняла, что муж закипает.

– Однако! Надо мне самому поговорить с этим… расширителем сознания. Хватит расширяться, не пора ли кого-то сузить!

Анна успокоительно провела ладонями по его груди. Там было мокро от её слёз.

– Пожалуйста, не надо! – и всхлип. И взгляд послушной девочки из-под мокрых ресниц. – Я больше никогда не буду.

– Чего ты не будешь? – вздохнул он.

На всякий случай она не стала уточнять.

– И всегда буду тебя слушаться!

– Свежо предание, а верится с трудом!

Но она уже добросовестно хлопала ресницами, оглаживая лацканы его сюртука.

Никогда он не мог устоять против этого манёвра. Сейчас тоже не смог. Снова привлёк к себе. В общем, можно рассказывать дальше.

– Это, правда, страшно было. Понимаешь, у каждого из них рядом что-то такое было, какая-то сущность – очень зловредная.

– Духи? – настороженно, но ирония, вроде не прорывается.

– Нет, не духи. Что-то другое. Я сегодня архату рассказала, он назвал это «тульпа».

Я так поняла, это нечто вроде астрального двойника. Только мне непонятно, у кого и почему он бывает. У адептов у всех был, у тебя его нет. А старик мне не захотел рассказать. Сказал, что это – самое худшее.

Делиться своими страхами, прижавшись к широкой груди мужа, было так спокойно и безопасно. Особенно когда он, как сейчас, украдкой целовал её в макушку.

– Но здесь явно знают про этих тульпа: кто они такие, откуда берутся. И я вот думаю, что если поговорить…

– Анна Викторовна, я вас умоляю! – страдальчески вырвалось у Штольмана.

Анна только виновато вздохнула. Ну, надо же во всём этом разобраться, в конце концов!

========== Два монаха ==========

– Яков Платонович, а вам ничего не показалось странным? – спросила Анна.

Штольман едва удержался, чтобы из груди не вырвался смешок. Над самим собой ему давно хотелось смеяться в голос.

– Что именно мне могло показаться странным, Анна Викторовна? Наличие у монаха призрачного двойника, которого можно видеть? Или что-то другое?

Жена поняла его реакцию и тоже рассмеялась:

– Понимаю, что для вас – материалиста – всё это слишком. И всё же, что вы думаете?

Говорить она старалась лёгким тоном, но взгляд был напряжённый. Он понимал, что её тревожит.

– Прежде всего, давайте о том, чего я не думаю. А я не думаю, что этот господин может причинить мне вред. Ведь это вас волнует больше всего?

По тому, как Анна вцепилась в его локоть, он понял, что угадал верно.

***

Утро принесло тревожные новости. Россия и Англия направили встречные военные экспедиции на Памир. Границы становились практически непроходимыми. А попадаться не стоило ни своим, ни чужим. И Штольман скомандовал немедленный отъезд. Если повезёт, им удастся пристать к каким-нибудь паломникам и просочиться незаметно через перевал Зоджи в подконтрольный англичанам Кашмир. Тоже, конечно, не лучший вариант, но лучших попросту не существовало. Предстоял путь между Сциллой и Харибдой.

В этих условиях были мгновенно забыты все загадки, связанные с тайными тибетскими ритуалами и двойниками. Теперь Анну тоже волновало только одно: удастся ли им без потерь убраться с Тибетского нагорья.

Во весь рост встал вопрос: что делать с Каримом? Расставаться с киргизом не хотелось: в степях и в горах кочевник был незаменим. Но стоит ему хоть раз произнести почётное, как ему представлялось, прозвище «Орыс-бек», как Штольман окажется в английской тюрьме, выхода из которой для него уже не будет. Едва ли Российская империя станет вызволять своего незадачливого подданного, особенно если всплывёт его роль в деле химика Брауна.