Астральный гамбит
Шрифт:
На ужин вчера Ясухару не пришел, что, в общем-то, было встречено однокурсниками с пониманием — где сочувственным, а где и злорадным: ясное, мол, дело, переживает япошка позор поражения. То, что Иванка, к столу явившаяся, победительницей отнюдь не выглядела — сидела, вся сжавшись, рассеянно ковыряла вилкой в тарелке и на вопросы отвечала невпопад — поначалу тоже никого как-то не смутило. К ней подходили (правда, зачастую — с некоторой опаской), поздравляли, искренне-восхищенно или дежурно хвалили, но героиня
— Это у нее отходняк такой, — шепнул наконец кто-то. — Ну, от ядовитого дыма!
— Точно! Наверняка так и есть! — сошлось на этом большинство, и от Ивановой отстали.
А на вечернее построение Иванка и Тоётоми нежданно для всех (не исключая и меня) притопали вместе, чуть ли не за руки держась. И вынужденные разойтись по своим отделениям (курс стоял буквой «П», ножки которой составляли «жандармы» и «воронцовцы», а перекладину — «ясухаровцы»), буквально глаз друг от друга не отводили.
Вот интересно, если они там, внутренне, едины — что ж еще и пялиться-то друг на друга так?
Та же история повторилась и на построении утреннем, и теперь эту странную игру в гляделки заметили уже многие. Инна Змаевич, соседка японца по парте, стояла чернее ночи, а Саша Вастрякова пробормотала, ни к кому конкретно не обращаясь:
— Мне кажется, ребятки, мы присутствуем при начале большой любви…
— Любовь зла, полюбишь и… японца, — раздраженно буркнул на это фон Функ.
— Дыма надышишься — еще не так крыша поедет! — вторил ему Востряков.
— Тоже, что ли, кому-нибудь спор проиграть? — пробурчал Худощекин, посматривая куда-то в середку первого отделения.
— Лучше покури, — ехидно предложила ему Аглая Бажанова.
— Разговорчики! — сердито шикнул на них я, и шепотки стихли.
После же, когда я уже готовился заступить на назначенный Поклонской пост, ко мне подошла Иванка. Честно скажу: я слегка напрягся, даже щит непроизвольно призвал. Правда, тут же убрал, пока никто не заметил.
— Спасибо, — негромко проговорила девушка.
— За что? — не понял я.
— За то, что приструнил не в меру разговорчивых…
Обращение резануло мне слух — еще вчера Иванова сказала бы мне «приструнили», а не «приструнил».
— Я сейчас с кем говорю? — понизив голос до шепота, спросил я. — С Иванкой или с Тоётоми?
— Сейчас — с обоими, — нервно дернув косичками, ответила девушка.
Я невольно оглянулся: Ясухару удалялся в сторону полигона. Как раз в этот момент он повернул в нашу сторону голову и коротко мне кивнул.
— Понятно…
— Не спрашивай его больше ни о чем, — проследила за моим взглядом Иванка. — Если что — лучше задавай вопросы мне.
— А есть разница? — машинально осведомился я.
— Небольшая, но есть.
— А вы… А ты ответишь?
—
На этом мы утром расстались — и вот теперь, скучая на посту, я как раз придумывал эти самые вопросы к Иванке.
Первый, самый очевидный: в чем разница, кого из них спрашивать?
Потом: это с ними так теперь реально навсегда?
Третий вопрос, который, по-хорошему, должен был бы стоять первым: чем я могу помочь? И могу ли хоть чем-то?
Четвертый, глупый, наверное, но почему-то не уходящий у меня из головы: а кто в их тандеме главный?
Ну и до кучи: как это вообще все работает, и что теперь будет?..
Выходило, признаться, довольно сумбурно и не сказать чтобы деликатно. Может, вообще не стоит лезть к ним с расспросами? Они, небось, и сами пока толком разобраться не могут, что к чему!
Но свою помощь предложить нужно. Обязательно. А вот дальше — дух разберет!
К слову о духах — Фу, по ходу, был растерян не менее моего. По крайней мере, ни одного дельного совета от «паука» не поступило.
Как бы то ни было, сменившись с поста (в середине дня, аккурат перед обедом, мое место в вестибюле заняла Тинатин Багратиони), Иванку я ни о чем спросить не сумел — она как раз заступила в наряд вместо Муравьевой.
А по завершении дневной трапезы первокурсников собрала перед столовой Поклонская и объявила, что ночью над Москвой ожидается гроза и все свободные от дежурства кадеты выступают в дозор — выслеживать чудовищ.
— По три человека из каждого отделения остаются в корпусе, — объявила штабс-ротмистр, снова собрав курс уже после ужина — в «театральном» зале главного здания Федоровки. — В первом отделении сие: Зиновьева, Кутайсов и… — третью фамилия я прослушал, засмотревшись на Иванку с Тоётоми, но это точно была не Милана. — …в третьем — Бажанова, Вастрякова и Самойлов, — перечислив «воронцовцев» и «ясухаровцев», дошла Ирина Викторовна и до моих «жандармов».
Собственно, все названные Поклонской кадеты уже разошлись по постам.
— Остальные разбиваются на тройки, в составе которых и направятся на патрулирование. В городе вам будет выделено по улице. Ваша задача — ходить по ней дозором. То есть на-блю-дать! — по слогам отчеканила штабс-ротмистр. — Помните, вы не на войне и не на охоте! В случае обнаружения пробоя следует незамедлительно уведомить о нем власти — для сего каждая тройка получит «Удаленный писарь», — Ирина Викторовна кивнула на ряд серебристых дощечек на столе перед собой. — Ваше сообщение поступит на терминал III Отделения. И — всё! Пытаться ликвидировать пробой самостоятельно, ввязываться в драку с чудовищами — ка-те-го-ри-чес-ки запрещено! — еще повысив голос, заявила Поклонская.