Астральный гамбит
Шрифт:
О волшебном телеграфе мне, кстати, слышать еще не приходилось, и сейчас даже почудилось сперва, что молодая баронесса сказала «Телеграм».
— Вы что, молодой князь, Мессенджера в руках никогда не держали? — в свою очередь усмехнулась Муравьева.
— У меня дома всегда были телефоны, — ни в слове не соврав, буркнул я.
— Красиво жить не запретишь, — присвистнула Маша.
— Мессенждер привязан к какому-то конкретному абоненту, — пояснила мне фон Ливен. — В нашем случае, как я понимаю,
— Вообще, переподключиться к другому Мессенджеру можно, — дополнила длинноножка, — но тогда от жандармов отвяжемся. И, чтобы так сделать, второй прибор должен рядом находиться.
— Понятно, — кивнул я.
Какое-то время мы шли молча. Дождь не ослабевал, раскаты грома, кажется, и вовсе сделались протяжнее.
— У меня тут тоже есть вопрос, — проговорила вдруг Тереза. — Можно?
— Нужно, — опередив меня, заявила Маша. — А то уже скучновато становится — хоть языками зацепиться… Пока сугубо в переносном смысле, — лукаво подмигнула она мне.
Фон Ливен вспыхнула.
— Все, молчу, молчу, — поспешно добавила Муравьева — будто бы и не мне, и не молодой баронессе, а куда-то в астрал.
— О чем вы хотели спросить, сударыня? — подбодрил я Терезу.
— Я? А, да… А как мы должны понять, что пробой произошел?
— Его трудно с чем-то перепутать, — хмыкнул я. — Стены начнут рушиться, полезут из всех щелей чудовища, и вой раздастся — такой, что волосы дыбом встанут…
— Причем, не только на голове, — в своем стиле вставила Маша.
— Это понято, — поморщилась от ее слов фон Ливен. — Но если пробьет где-то в глубине домовладения? Внешние стены останутся целы, а чудовища сперва займутся жильцами и наружу сразу соваться не станут?
— Ну… Вой мы, наверное, по-любому услышим… — уже менее уверенно проговорил я. — Он такой… Всепроникающий… — я невольно поежился, живо вспомнив насколько всепроникающий.
— Не переживайте, на случай пробоя у вас есть надежный индикатор! — заявила тем временем Муравьева.
— И какой же? — дружно обернулись к ней мы с Терезой.
— С красивыми длинными ногами, тонкой талией и высокой грудью. Я о себе, если вдруг кто не понял. Хотя трудно не понять, я тут одна подхожу под описание… В общем, смотрите на меня, — не позволив нам вставить ни слова — а молодая баронесса уже точно собиралась — продолжила Маша. — Как в обморок грохнусь — значит, это он, пробой, и есть!
— В самом деле? — сардонически переспросила фон Ливен. — В обморок?
— Ну, может, еще обойдется, — передернула плечами Муравьева. — Но почувствовать я его
— Мессенждер тогда отдайте! — потребовала в ответ Тереза.
— С чего бы это?
— Если свалитесь в лужу — испортится еще!
— Вода ему нипочем, — тряхнула ниспадающими на плечи из-под фуражки каштановыми локонами Маша.
— А если разобьется?
— Из последних сил спасу! — заверила Муравьева — не то в полушутку, не то на полном серьезе. — Мне это как раз поможет не отключиться, — уже точно без малейшего намека на ерничанье добавила Маша. — Долг есть долг…
На это у фон Ливен возражений не нашлось.
— Вы мне лучше скажите, кто что о нашей Ивановой думает, — сменила тему разговора длинноножка. — Я сейчас даже не о них с Ясухару — там как раз все прозрачно — а о ней самой. Эти ее дымы… Полет… Я раньше над ней посмеивалась, а теперь, честно говоря, даже побаиваюсь немного…
— А я думаю, что она дух! — внезапно выпалила Тереза. — В смысле, полукровка, — уточнила она.
— Что? — ахнула Муравьева. И тут же твердо заявила: — Ну, нет. Точно нет!
— А почему вы так уверены? — осведомилась фон Ливен.
— Ну… — замялась Маша. — Майор Шэнь же говорил, что полукровку легко распознать! — выдвинула довод она. — И внешностью, и поведением метис заметно отличается от человека!
— А Иванова что, не отличается?! — с жаром воскликнула молодая баронесса. — Одни эти ее уродские косички чего стоят — будто она их в первый раз в жизни заплела перед учебным годом! А про поведение я уже и не говорю!
«Фу, что скажете?» — быстро спросил я. Про косички — это, конечно, полная ерунда, но в целом…
Фамильяр не ответил.
А, ну да, гроза же, «паук» забился в норку и лапки наружу не кажет…
Но духа-полукровку бы он наверняка учуял, тем более, что специально приглядывался к Иванке… Да и Ясухару бы знал. Хотя, стоп! Может, именно это японец и понял, слившись сознанием с Ивановой?!
Да нет, Фу бы догадался…
— Не думаю, что она дух, — осторожно проговорил я. — Разве что, может, в каком-нибудь четвертом-пятом поколении, когда разницы с обычным человеком уже, наверное, и нет…
— Разница всегда есть, — отрезала молодая баронесса. — Злобный дух останется злобным духом, даже если это метис в двенадцатом колене!
— Вы так об этом говорите, сударыня, будто имеете к метисам что-то личное, — почему-то недовольно поджав губы, заметила Муравьева.
— А если и так?
— Что, какой-то сумасшедший полукровка однажды вздумал покуситься на вашу невинность? — прищурилась Маша.
— Не ваше дело, сударыня!
— Должно быть, он был еще и слепой! — не унималась Муравьева.