Астральный гамбит

Кащеев Денис Георгиевич

— В османской армии это что-то вроде вашего майора, — бесцветным тоном проговорила болгарка. Али Кемаль — должно быть, имя командира янычар.

— А дети — это, типа, мы? — уточнил я.

— Похоже на то, — задумчиво кивнула молодая графиня. — Твоих же духов! Кроме всего прочего, теперь из-за нас командование еще и в долгу перед турками…

Слева заворочалась Тереза. Ясухару по-прежнему не шевелился.

Стоп! Как так вообще может быть: Златка давно очнулась, а Тоётоми еще нет? Они же у нас должны быть едины, не так ли?

Разве

что кто-то не отнес его к числу русских детей…

Вскочив на ноги, я метнулся к японцу. Глаза его были закрыты, но дыхание — глубоким и ровным. Живой! Я недоуменно оглянулся на царевну.

— Он теперь сам по себе, — поняв мой невысказанный вопрос, проговорила та. — Как и я. Уж не знаю, радоваться или еще и сему огорчаться, но наша связь оборвалась.

— Как и все астральные узы, — раздался по соседству еще один знакомый мне голос.

Я обернулся уже на него: у окна мансарды стоял Тао-Фан.

— Сие побочный эффект от проделки ваших оппонентов, — пояснил Князь далее. — В радиусе доброй мили от очага устроенного ими астрального взрыва — то есть вот сей самой точки, — слегка притопнул дух ногой, — все тонкоматериальные скрепы напрочь порушены. Ну да нет худа без добра: если, скажем, царевна сомневается в оценке разрыва своей былой связи с господином Ясухару, то вас, молодая графиня, исцеление руки едва ли опечалит!

— А ведь точно! — хмыкнув, пошевелила пальцами Милана. — Но перстень… Странно: такое чувство, будто я его впервые надела!

— Теперь вам предстоит заново к нему привыкать, — кивнул Тао-Фан. — А вы как себя чувствуете, сударыня? — посмотрел он на Муравьеву, оставившую попытки удержаться на ногах и присевшую на опрокинутую скамейку.

— Так, будто у меня отсекли часть души или отщипнули кусок от сердца… — заплетающимся языком выговорила Маша.

— В каком-то смысле, так оно и есть, — заявил Князь. — Ваша человеческая сущность отделилась от наследия духов. Вы больше не метис.

— А кто? — непонимающе нахмурилась длинноножка.

— Обычный человек. А еще теперь в нашем мире существует один новорожденный дух — слабенький, но полноценный. Бывшая одна шестнадцатая вас. Сейчас он с перепугу куда-то спрятался, но позже непременно себя проявит. Надеюсь, вы поладите… Если встретитесь, конечно.

— Что за бред? — буркнула Маша.

— Я сам не думал, что все обернется именно так, — развел руками Тао-Фан. — Мой договор с молодой баронессой тоже оказался разорван, и я едва не попался моим гонителям. Но обошлось. Собственно, никаких обязательств перед вами у меня теперь нет, но по старой дружбе, — улыбнулся Князь, — я все же препровожу вас в Канзас. Так что будите господина Ясухару и госпожу Каратову — и в путь!

Каратову.

Светка! К своему стыду, с момента пробуждения я о ней даже и не вспомнил — пока дух не подсказал!

Я закрутил головой и увидел свою бывшую одноклассницу: Каратова лежала ничком за винтовой лестницей — не удивительно, что до сих пор она не попалась мне на глаза.

Рассудив,

что японца и без меня найдется кому растолкать, я поспешил к спящей девушке.

— Св… Моля! — окликнул я ее. — Просыпайся… — и вдруг осекся: на руке, которую Каратова подложила себе под щеку, насчитывалось пять пальцев! — Светка! — кинувшись к ней и схватив за плечо, я рывком перевернул девушку на спину — рабского клейма на ее челе не было! — Светка! — встряхнул я ее что было сил. — Светка, ты свободна!

Глаза Каратова открывать не спешила, а вот губы ее вдруг шевельнулись.

— Домой… — едва слышно прошептала она.

— Да, домой! — подхватил я. — Сейчас мы все поедем домой!

— Домой, — повторила девушка. И добавила: — Четырнадцать… Серый…

— Что? — нахмурился я.

— Что она сказала? — с неприкрытым любопытством заглянул мне через плечо Князь. — Эхо от взрыва все еще здесь, я покамест полуслеп и на две трети глух — вот, не расслышал.

— Печати нет! — восторженно бросил я ему вместо ответа.

— Сие понятно, — недовольно скривился дух. — Ее связь с молодой баронессой разорвана, как и все прочие подобные. А без хозяина холопа быть не может. Госпожа Каратова должна была либо погибнуть, либо освободиться — случилось второе… Неизвестно еще, кстати, как для нее обернулось бы лучше. Так что она произнесла? — повторил он свой вопрос.

— «Домой», — ответил я. — Она сказала «домой».

— И больше ничего? — недоверчиво прищурился Тао-Фан.

— Еще что-то неразборчивое… — повинуясь толком неосознанному порыву, солгал я.

В этот момент Светка наконец разлепила веки и посмотрела на меня. На миг в ее глазах будто бы мелькнула тень узнавания, но почти сразу же взгляд сделался столь же пуст, как и до снятия печати — я и обрадоваться-то толком не успел.

— Кариатида, это я, Володя Зотов! — почему-то прошептал, а не сказал в полный голос, я, назвав ее старым школьным прозвищем.

Каратова без интереса скользнула по мне взглядом, затем лицо ее вдруг перекосилось, девушку мелко затрясло, и с губ ее сорвался протяжный жалобный стон.

— Светка? — растерянно выговорил я.

— А что вы хотели, молодой князь? — разве что не сердито проговорил у меня за спиной дух. — Я вас предупреждал, что освобождение не принесет холопу ничего, кроме страданий! Слишком уж долго она носила сию печать! Милосердным было бы снова ее заклеймить — или хотя бы погрузить в сон.

— Или вернуть личность! — вскинулся я. — Сделайте это!.. Ну, хотя бы попробуйте, — продолжил я уже умоляюще. — Пожалуйста! Прошу вас!

— Сие дело не минут, не часов и даже не дней, — непреклонно покачал головой Князь. — Не говоря уже о том, что, как я и упоминал, результат отнюдь не гарантирован. В любом случае, заниматься чем-то подобным я не намерен. Сие означало бы полностью раскрыться астралу, а я, если вы вдруг забыли, некоторым образом в бегах. Так что берите несчастную девицу — и идемте!