Астральный летчик
Шрифт:
— Да ни о чем.
— Всю ночь ни о чем? — не поверил Сергей Николаевич. — Так даже с проституткой не бывает. За всю ночью даже с ней о чем-то поговорят. Иногда о самом главном. Не зря проститутки на ментов работали или на КГБ… А?
Сергей Николаевич улыбнулся. Сейчас и эта красивая улыбка не понравилась Андрюше. И сравнение с проституткой тоже очень не понравилось! И слова про КГБ.
— Да кой о чем говорили, конечно… Он меня расспрашивал. Я отвечал.
— О чем спрашивал?
— Про армию. Про войну… О чем
— Знаю я твои специальности, — махнул рукой Сергей Николаевич. — Володя мне доложил. Редкие у тебя специальности. На любителя… А этот сфинкс не предлагал тебе работать на него? А?
— Нет, — сразу ответил Андрюша.
— Честно? — искоса прищурился Сергей Николаевич.
— Да он же в дупель был. Сам говорил, третий день на кочерге.
— Третий день? — повторил Сергей Николаевич. — Очень странно… А мне говорили, что он цистернами пьет и не пьянеет. Не заметил? А?
— Не заметил, — сразу мотнул головой Андрюша. — Со мной он точно в дупель был. — И поправился: — Почти в дупель…
— Притворялся, — улыбаясь, открыл ему тайну Сергей Николаевич. — А как вы расстались?
— Нормально.
— Встречаться договорились?
— Он мой телефон записал. Сказал, что позвонит.
— Ага! — почему-то обрадовался Сергей Николаевич. — Кстати, и мне свой телефончик запиши. Я ведь имею право: теперь ты на меня работаешь. Правда?
О работе они еще не сказали ни слова. Может, он считал, что этот звонок Марине и была уже Андрюшина работа?
Сергей Николаевич достал с нижней полки толстый бухгалтерский гроссбух — свою телефонную книжку. Открыл нужную страницу и подмигнул Андрюше:
— Балашов, говоришь? Значит на «бэ»?
Не понравились Андрюше эти его скользкие шуточки. Но номер он свой сказал, а тот записал номер черным фломастером.
— Да… Что-то ты вчера мне о цене говорил? Напомни.
— Я сказал, что цену свою сам назначу. В зависимости от задачи.
— У меня не армия, Андрюша, — пожалел себя Сергей Николаевич.— В жизни все гораздо сложней и страшней. Четкой задачи у тебя не будет. Что жизнь подбросит завтра, даже я не знаю и предвидеть это не могу. Я не волшебник. Договоримся так: мне задачи ставит жизнь. Я ставлю задачу тебе и в зависимости от сложности оцениваю… Первую твою задачу с Мариночкой я оцениваю… — Он поднял подбородок, поглядел в темный потолок. — Оцениваю в тысячу баксов. Заметано?
— Смотря что я должен делать?
— Да ничего особенного,— тут же успокоил его Сергей Николаевич. — Считай, совсем ничего. За тысячу баксов встретиться с красивой девушкой на стрелке. Полюбоваться закатом, поговорить о том о сем. Только и всего. — Он улыбнулся красивой улыбкой. — И особую сексуальную остроту вашему свиданию придаст эта тысяча баксов. Ты ведь будешь знать, что тебе еще и заплатят за удовольствие. А?
Андрюша поглядел на него с ненавистью. Сергей Николаевич
— Извини-извини. Это шутка… А взгляд! Какой взгляд! Темно-серых редких глаз! Ты хорош даже с избитой рожей… Мариночка будет рада…
— А потом я весь разговор должен вам передать?
— Ну зачем? — обиделся Сергей Николаевич. — Можешь и не передавать. Я тебе с собой ма-а-ленький диктофончик дам. Ты только кнопочку нажмешь незаметно. Всего один жест за тысячу баксов… А?…
Андрюша встал. Не выдержал.
— Так не пойдет. Я не блядь! Пока!
— Значит, будешь ждать звонка от Алика, — так его понял Сергей Николаевич.
— А вам-то какое дело? — Андрюша пошел к двери.
— Стой! — Сергей Николаевич догнал его. Покосился на дверь. Отвел Андрюшу к бильярду и зашептал: — Дурачок! Что ты делаешь?! Сам своей смерти хочешь? Да?… Окрутят тебя. Охмурят. Не успеешь опомниться, окажешься под асфальтом или на нарах! Ты этого хочешь? Ты же молодой, Андрюша… Красивый… И не жалеешь себя… Дурачок!… А я тебя жалею, Андрюша…
Его слова вдруг показались Андрюше искренними. Он спросил:
— Как это под — асфальтом?
— Да очень просто, — ласково объяснил Сергей Николаевич. — Это же бандиты. Отжатых, ненужных, много знающих они убирают. Кого под асфальт катком закатывают, чтобы совсем с концами, чтобы даже труп не нашли. А кого сами ментам на нары сдают: на зоне у них друзья отвязанные, за бутылку водки заточку прямо в сердце воткнут. Вот твоя перспектива, Андрюша… Радужная? А?
Перспектива была, конечно, не радужная. Но и от предложения Сергея Николаевича солнышком не светило. Морозильная камера, кстати, вспомнилась, которую Володя для отдыха предлагал. Андрюша потоптался на месте. Уходить прямо так с разбитой рожей не хотелось.
— Думаете, Алик бандит?
Сергей Николаевич даже хлопнул себя по коленям:
— А кто же?! Я же тебе два часа объясняю про сфинксов и про КГБ! Неужели ты ничего не понял?! В городе несколько бригад работают из бывших ментов и чекистов! Неужели не слышал?
— Откуда? — искренне удивился Андрюша. — Я же только с войны.
— Пес войны! — горько улыбнулся Сергей Николаевич. — Кутенок ты! Дурачок! А не пес…
— Если Алик в чекистской банде… Как вы говорите… Зачем же он такую маечку носит?
Сергей Николаевич вскрикнул:
— Да это же ход! Гениальный чекистский ход! — Он опять покосился на дверь, словно за ней стоял не охранник Артур, а бандит — чекист Алик, и опять перешел на шепот: — Это у них называется — маскировка от противного. Кто подумает, что настоящий чекист такую маечку наденет? А? Ты подумаешь, например?
— Нет, — пожал плечами Андрюша.
— Вот! — обрадовался Сергей Николаевич. — На это и рассчитано! Никто не подумает!
А сам-то ведь подумал, — отметил про себя Андрюша, но сказал по-другому: