Астральный летчик
Шрифт:
…Они сидели на кухне под розовым абажуром. Перед ними в керамических чашках дымился кофе, а в самом центре стола лежал ТТ. Никто на него не смотрел. Разговор все не начинался. Наконец Алик отхлебнул кофе и сказал «песцу»:
— Мы так и не познакомились, Сергей… Я немного англоман. Можно я вас буду называть почтительно сэр Гей? Можно? Вы не обидитесь?
Сергей Николаевич растерялся, но ненадолго. Тут же взял себя в руки и пошел в атаку:
— Я
— Меня вы можете называть просто Алик. Я не обижусь. А кто я такой, вы прекрасно знаете. — Алик улыбнулся «песцу». — Вчера вы так красиво рассказали Андрюше про банду бывших чекистов и трупы под асфальтом… Только я вас разочарую. Это всего лишь легенда… Я имею в виду трупы под асфальт… — Алик засмеялся.— Если бы мы этим занимались, дороги в Питере превратились бы в сплошные хайвеи. Уверяю вас.
«Песец» поерзал на стуле и кивнул на пистолет:
— Я не понимаю… Я-то какое отношение имею ко всему этому?
— Ну как же так? — удивился Алик. — Вы же были отлично знакомы с убитым. Скажете нет?
«Песец» дернулся. Выпалил быстро:
— Я его видел всего один раз. Только один раз!
— Как он выглядит, помните?
«Песец» отвернулся от Алика, пожал плечами и задумался:
— Ну… полный такой… румяный… С бородой…
Алик подмигнул Андрюше:
— Все верно. Это наш заказчик и клиент — Саша Ольшанский.
«Песец» поддернул стрелочку на брючине и, положив ногу на ногу, спросил с улыбкой:
— Вы же сказали, что он убит.
Алик рассердился:
— Слушайте, сэр Гей! Бросьте валять дурака. Мы не принимаем заказы от покойников. Ольшанский жив, и он очень просит, чтобы мы рассчитались с вами. Вы заказаны, сэр Гей. Вы хоть это понимаете?
«Песец» сложил руки на груди:
— Это недоразумение. К выстрелу я не имею никакого отношения.
— Вы крутой мэн, сэр Гей, — восхитился его хладнокровием Алик. — Вы взяли у Ольшанского десять тысяч долларов?
— Взял, — улыбаясь, кивнул «песец».
— За Марину. Так?
— Так.
— Марину вы продали «папе». Так?
— Так.
— А деньги вы вернули Ольшанскому?
— Не успел, — развел руками «песец». — В тот же вечер в него стреляли: и все считали, что он убит. Кому я мог отдать его деньги? А? — «Песец» оглядел всех красивыми глазами: — Если он жив и дело только в деньгах, пожалуйста, я верну без разговоров. Поехали ко мне в офис. Сейчас же.
Он хотел встать, но Алик усадил его обратно:
— Дело не только в деньгах. Согласитесь, странная история произошла у вас с Ольшанским.
«Песец» от души рассмеялся:
— Чушь! Неужели вы думаете, что я из-за каких-то десяти тонн буду заказывать человека?! Чушь! Да для меня эти деньги — день работы!
Алик смотрел на него сурово:
— Но стрелял-то ваш человек. Ольшанский узнал Володю.
Батый схватил со стола пистолет. Андрюша повис у него на руке.
— Не надо, Андрюша, — успокоил его Алик. — Обойма у меня. Улика пустая. Отдай ему, пусть полюбуется.
Андрюша отпустил Батыя. Тот вертел в руках пистолет, как горящую головешку, потом бросил его на стол и спросил нагло:
— А может, он ошибся?
Алик со скрипом потер щетину на подбородке, встал и зашагал по кухне. Около Батыя он остановился, посмотрел на него сочувственно:
— Володя, надо было контрольный сделать. В голову.
— Соседка дверь открыла,— оправдался Батый и замер.
— Кретин! — бросил сквозь зубы «песец».— Кретин… На мою голову.
Алик в носках вышагивал по кухне: три шага к плите — три обратно.
— Все оказывается серьезней, дорогой сэр Гей… Ольшанский требует крутого ответа…
«Песец» с ненавистью посмотрел на Батыя:
— Кретин! — и отвернулся к окну.
— Да… — пожалел «песца» Алик. — Подвел ты его, Володя.
Батый сокрушенно поглядел на Алика:
— Ребята, он ни при чем. Честно.
— Кретин! — «Песец» вскочил со стула. — Ольшанский думает, что я его заказал, потому что ты, кретин, у меня работаешь! Ему же не объяснишь, что я тебя просто пожалел, по-человечески… С панели подобрал, когда «папа» от тебя отказался… Ему не объяснишь, что я спас тебя, обкуренного, наколотого… Чисто по-человечески… Со дна тебя поднял… Кретин! — «Песец» звонко шлепнул себя ладонью по лбу. — Ему не объяснишь, как ты у меня в ногах валялся… руки мне целовал… как ты…
Батый сморщился:
— Ладно… Не надо… На суде-то я вас отмажу… Я готов…
«Песец» замахнулся на Батыя, но взял себя в руки:
— На суде! Он отмажет! А до суда мне в «Крестах» сидеть?! Всю камеру своей жопой обслуживать?! Да?! Кретин!
Батый с жалостью глядел на своего шефа, а потом умоляюще попросил Алика:
— Не надо суда… Может, по-хорошему разойдемся?
— Разойдемся! — взвизгнул «песец».— А на кого эта разводка ляжет?! На кого, кретин?!