Астральный летчик
Шрифт:
Тут узкая дверца приоткрылась. Тихо вошел Чен, склонился к плечу «папы», что-то зашептал.
— Марина? — «Папа» побагровел. — Не может быть!
Чен снова прошептал ему что-то. «Папа» закурил. Взял себя в руки. Сказал ватным от дыма голосом:
— Тебе, Алик, повезло. Немножко повезло. Твой ноль отодвигается всего до утра. Завтра утром ты будешь здесь. И у тебя останется одна секунда. Всего секунда. Чтобы назвать его адрес.
Алик снял очки. Большим и указательным пальцем с силой надавил
— Проводи его в морг, — приказал «папа» Чену. — Я пока переоденусь.
Чен подошел к Алику, показал ему глазами на дверь. Алик хотел спросить у «папы» про Марину, но раздумал. Встал и пошел к дубовой двери. Впереди Чена. У самой двери «папа» остановил Алика:
— А впрочем, может, уже сегодня я сам найду Сашу. Сам. И ты мне станешь совсем не нужен.
— Ну-ну, — улыбнулся ему Алик.
В морге Алика ждал Андрюша. Он лежал на медицинском топчане закинув руки за голову. В синем мертвящем свете тусклой лампочки. Дверь с грохотом закрылась за Аликом. Алик сказал весело, чтобы подбодрить Андрюшу, хотя на душе было тоскливо и пусто:
— Не отчаивайся, Первозванный! Это нас «папа» пугает. Как пионеров в Артеке. Детские страшилки рассказывает. На ночь.
Андрюша встал. Подошел к железной двери. Прислушался. В коридоре было тихо. Аж в ушах звенело от тишины. Андрюша поманил Алика рукой, подвел его к белой картонной двери в соседнюю комнатку. И широким жестом открыл ее, продемонстрировав содержимое. Синий свет из их комнаты осветил штабель цинковых гробов. Один гроб стоял отдельно внизу. Синий свет поблескивал на пластмассовом окошечке в изголовье. Чтобы родственники смогли опознать запаянный труп. После затянувшейся паузы Алик спросил:
— Они хоть пустые?
— Пока, — ответил Андрюша.
— Какая безвкусица, — оценил увиденное Алик.— Кто-то из великих сказал: «Талант — это чувство меры». Свалка гробов — это чересчур. Георгий Аркадьевич — бездарь. Шарлатан. Тьфу.
И Алик закрыл ветхую картонную дверь. Андрюша сел на топчан, откинулся на кафельную стенку:
— Он не шарлатан, Алик. И он нас не пугает: Здесь и находится его бизнес.
— Гробы? — не понял Алик. — Думаешь, он торгует цинковыми гробами? Думаешь, это солидный бизнес?
— Его бизнес — «шоу кумитэ», — напомнил Андрюша, — помнишь, что нам «голубой песец» рассказывал? Так вот это шоу находится здесь.
— Подожди, подожди,— перебил его Алик.— Сколько же на этом шоу за вечер гибнет бойцов? Я так понял, что один. Всего один. Иначе все это превращается в бездарный цирк. Смерть — дело штучное. Ею надо торговать в розницу. Зачем «папе» столько гробов?
Андрюша ответил как давно решенное:
— А «папа» их оптом скупил.— На каком-нибудь военном складе. По дешевке.
— Гигант! —
— Мы с тобой, Алик, действительно находимся в морге. — Андрюша огляделся: — Вот как раз сюда и приволакивают со сцены трупы. Здесь их и запаивают в цинки. Видишь, синие баллоны в углу? Там ацетилен. Здесь запаивают и отправляют по адресам. Помнишь, «песец» сказал, что среди бойцов много приезжих?
Алик задумчиво глядел на синие тяжелые баллоны в углу:
— А нас и запаивать, Андрюша, не надо. «Папа» сказал, у него здесь сказочное кладбище. Лично меня обещал бесплатно похоронить.
— И похоронит. Нас обоих. Не зря же нам этот морг показал. Такое просто так не показывают.
Алик спохватился:
— Э, а где наша одежда?
— Седой унес.
— У меня же там… У меня же там секретные документы.
— Ничего там не было, — успокоил его Андрюша, — мокрая пачка сигарет и зажигалка.
— Неважно, — возмущался Алик, — это же личная собственность.
— Тихо! — попросил Андрюша и покосился на дверь.— Зажигалку и сигареты я спрятал. Только их высушить негде. Здесь даже батарей нет.
— В морге и не положены батареи. Ну давай хоть мокрую пачку. Может, раскурится.
Андрюша вытащил из-под изголовья топчана мятую пачку «беломора» и зажигалку:
— Кури мои. Сухие. Я их по привычке с утра под тельник заныкал и забыл.
Алик покосился на пачку и улыбнулся:
— Только не это… она так тебе сказала на стрелке?
— Так.
— Глупая, избалованная девчонка,— мягко сказал Алик. Взял папиросу, размял в пальцах.
— Может, не надо курить? — спросил Андрюша.
— Это еще почему? — возмутился Алик. — Даже приговоренным дают закурить. И последнюю чарку, между прочим, дают. Всенепременно.
Андрюша кивнул на дверь:
— Петрович почует. Завалится.
Алик щелкнул зажигалкой. Затянулся. Выпустил струю дыма прямо в железную дверь:
— А пусть… Может быть, узнаем что-нибудь для нас интересное.
— Он не разговаривает. Глухонемой, наверное.
Алик задумался:
— Он не глухонемой. На каждый звук как зверь реагирует. Просто разговаривать с нами не велено. Или язык у него отрезан уже.
И Андрюша закурил. Закинул ноги на топчан.
— Давай подумаем, что делать.
— Куда бежать? В кого стрелять? — понял Алик. — Эх, жаль за твоего капитана так сегодня и не выпили…
— Не треплись! — оборвал его Андрюша. — Сегодня нам самим нужно живыми остаться.
— До утра можешь спать спокойно, — заверил его Алик. — Утром «папа» моего ответа ждет.
— На что ответ?
— Он обещает выпустить нас отсюда живыми, если я ему Сашу сдам.