Астролог. Код Мастера
Шрифт:
– Бес – это вирус зла. Человек, который им инфицирован, с древних времен характеризуется как одержимый бесом. Тебя такая трактовка устроит? Ну, вот и будем этого одержимого искать. И никакой мистики. Все материально, строго по науке.
Они могли бы дискутировать бесконечно долго, но беседу прервал звонок в дверь.
Андрей открыл дверь. На этот раз сюрприза не было, приехала Василиса. Он помог ей снять куртку, успевшую намокнуть, пока она закрывала машину и шла к подъезду. В прихожей,
Она удивилась:
– Ты читаешь наш журнальчик? Вот уж не подозревала тебя в пристрастии к желтой прессе.
Андрей немного смутился:
– Иногда балуюсь. – Он взял журнал и раскрыл. – Вот нашел в последнем номере в разделе сатиры и юмора: «Астролог звезд с неба не хватал». Это про меня, что ли?
– А! – Она небрежно махнула рукой. – Это наш Лелик в остроумии упражняется. Кто там у тебя?
– Алексей заскочил. Надо помочь по мелочи. А у тебя что?
Василиса прошла в кабинет и поздоровалась с Филатовым. Потом по–хозяйски прошла к компьютеру. Посторонилась, пропуская на рабочее место Успенского.
– У моей подруги, она же хозяйка нашего макулатурного листка, скоро юбилей. Ты не мог бы составить ее гороскоп?
– Нет проблем. Давай данные: рост вес, анализы. Шучу.
Василиса шутки не приняла.
– Что с тобой? – поинтересовался астролог. – С бойфрендом поругалась?
– У меня нет никакого бойфренда, и ты это прекрасно знаешь, – отрезала журналистка. – Просто по дороге поцапалась с каким-то жлобом. Представляете, выкатил на встречную, чуть не врезался мне в лоб, да еще хамить начал. Бейсбольной битой махать.
– И что ты сделала? – осторожно поинтересовался Успенский.
– Ничего. Судьба распорядилась за меня. Нашлись добрые люди. Он получил собственной битой по голове.
– Он жив? – встревожился прокурор.
Ему, конечно, только еще одного трупа недоставало.
– Жив, – успокоила его Василиса. – Здоровый, гад, попался.
Но Андрей уже думал о своем.
– Ладно. Мне нужен год, месяц, день и час рождения твоей подруги. Если знаешь минуты и секунды, то еще лучше.
Василиса положила перед ним листок, вырванный из записной книжки, и он погрузился в вычисления.
Прокурор с сомнением поглядел на журналистку.
– Слушай, неужели ты веришь в эту галиматью? – спросил он ее. – На кой ляд тебе это надо? Неужели так хочется знать, что тебя ждет в следующем месяце или квартале?
Василиса рассмеялась.
– Совсем наоборот. С помощью астрологии я пытаюсь разобраться в своем прошлом и в себе самой. А что касается галиматьи, то мне приходилось слышать куда более бредовые идеи от официальных лиц и общепризнанных авторитетов. Так что я бы попросила быть поосторожнее с ярлыками!
Она строго посмотрела на стол, где стояли пустые стаканы и чашка.
– Вы завтракали?
– А?
– Вы оба сегодня что-нибудь ели? – спросила
Андрей переглянулся с Филатовым.
– Да, коньяк, кофе.
Она презрительно хмыкнула.
– Понятно. Тогда я пойду на кухню:
Успенский виновато почесал кончик носа.
– Вряд ли ты там найдешь что-нибудь подходящее.
Василиса развернулась и со снисходительным смешком удалилась в направлении кухни, бросив через плечо.
– Тогда работайте.
– Как скажешь. – Андрей уткнулся в компьютер и забормотал: – Так, Сатурн у нас находится на границе Второго и Третьего Домов. Луна в Десятом Доме. Очень интересно, Черная Луна в квадратуре с Луной.
Филатов продолжал смотреть печальным взглядом на дверь, за которой исчезла Василиса. Потом наконец спросил.
– Слушай, Палыч, а почему ты на ней не женишься?
– Мне вера не позволяет, – машинально, не отвлекаясь от таблиц, отозвался Успенский.
– Опять, что ли, твои звезды вещуют? – неодобрительно проворчал Прокурор. – Не морочь голову, она же тебя любит.
Теперь Андрей оторвался от экрана.
– Прокурор, а не пошел бы ты на кухню? Помочь даме по хозяйству. И вообще, не лезь куда не надо, тут и без тебя все так непросто.
– Дурак ты, хоть и астролог, – парировал Филатов. – К тому же, я есть не хочу, мне бы чаю покрепче. Заодно и подстаканнику дареному обкатку устроить, – развернул он бумагу с подарком. – Старинный, серебряный. Я тебе говорил? Ах, да. Гляди, на нем даже клеймо «ОГПУ–НКВД» имеется и номер инвентарный. Слушай, Палыч, не в службу, а в дружбу, помацай его. Вдруг увидишь что-нибудь такое? Может, из него Ежов или Берия чай пили. Это же тогда раритет получается, ему цены нет.
– Ну, не знаю. – Андрей, не вставая с места, взял подстаканник, взвесил на руке. – Тяжелый. Им, случайно, заключенных на допросе не бьют? Если бы мне таким разок по кумполу звезданули, я бы все рассказал, даже то, чего не знаю. Понимаешь, Петрович, потрогать и увидеть – это срабатывает не всегда, а то бы я целыми днями только «мультики» и смотрел. По заказу это не получается, тут дело случая.
И почувствовал, как его на затылок снова обрушилась тяжелая волна тьмы.
Москва, Лубянка, здание ОГПУ, 1924 год
В окно барабанил дождь. С Лубянки доносился уличный шум. Помощник начальника отделения контрразведывательного отдела ОГПУ Семен Гендин снял трубку местного телефона и набрал номер соседа, заместителя начальника Секретного отдела ОГПУ Якова Агранова.
– Яня, ты бы не мог заглянуть ко мне минут через пять? Ко мне сейчас приведут на допрос одного иностранца, профессора. Меня начальник спецотдела товарищ Бокий попросил им заняться. Я планировал пристегнуть его к делу «Синдиката», но случай оказался куда интереснее. Скорее, он по твоей части. Зайдешь? Хорошо, жду.