Астролог. Код Мастера
Шрифт:
– Нет, не тот, – успокоенно вздохнул он.
– Кто не тот?
– Диван. Я только что видел похожий. Они на нем такое вытворяли
Василиса не поняла:
– Кто «они»? Где ты видел такой диван?
Он махнул рукой.
– Ладно, проехали. Долго объяснять. Дай мне пять минут, чтобы прийти в себя. Куда Артур убежал?
Василиса выглянула в коридор.
– Его не видно. Может быть, эта рыжая ведьма утащила его в преисподнюю?
– Щ–щ-щас–с-с, размечталась, – вздохнул Успенский. – Тут милостей ждать не приходится, надо действовать самим.
– Ладно, оставайся, я сейчас его найду!
Андрей
Василиса прошла по коридору. Несмотря на то что народу в театре было много – актеры, обслуживающий персонал, ремонтники, – в коридоре она не встретила никого. Коридор уперся в лестницу. Куда дальше: вверх или вниз? Вверху располагался только чердак. Вряд ли Артур и его рыжая ведьма полезут туда.
Василиса направилась вниз по лестнице. На первом этаже она обнаружила несколько дверей. Одна вела в зрительный зал, другая, на сцену – третья – в вестибюль. Сама же лестница спускалась дальше вниз, во тьму подвала. Василисе никогда бы не пришло в голову лезть туда, если бы не случайность.
Неожиданно на фоне приглушенных голосов и производственных шумов, которые звучали из-за дверей первого этажа, снизу, из глубины подвала, до слуха Василисы отчетливо донесся короткий – в три ноты – звук. Начало всем известной битловской вещицы «Yesterday». Но Василиса знала, что таким музыкальным аккордом начиналась и заканчивалась работа ноутбука Ады.
В подвале было не только темно, но и сыро. К тому же, сильно пахло пылью. От лестницы вдаль уходили стены из щербатых необлицованных кирпичей. С низкого потолка свешивались несколько тусклых, заляпанных побелкой лампочек.
Василиса пожалела, что не захватила из машины свою замечательную клюшку для травяного хоккея. Она пошарила по карманам, залезла в сумку на поясе. Единственным, что подходило под категорию оружия, была тяжелая связка ключей Ады. Василиса зажала ключи в кулаке. Не кастет, но на свинчатку потянет. Торчащие из кулака острые концы ключей также выглядели угрожающе.
За невысокой, в половину высоты коридора, кирпичной переборкой Василисе померещился слабый свет. Она подкралась к переборке, занося руку с ключами для удара. И рванулась вперед.
За переборкой никого не было. Только на полу валялся знакомый разбитый ноутбук. Отломанная панель дисплея, похоже, была растоптана тяжелым твердым копытом. Может быть, даже подкованным. Грязный пол был усыпан клавишами, словно выбитыми зубами. Одного взгляда на обломки было достаточно, чтобы увидеть зияющую в конструкции ноутбука брешь – место, откуда с мясом был вырван жесткий диск.
Внимание Василисы только на миг переключилось на обломки прибора. Но и этого хватило. Из темного угла, совершенно укрытого непроницаемым для глаза мраком, к ней метнулась тень. Журналистка отмахнулась своим грозным оружием, скорее, автоматически, чем обдуманно.
Она попала во что-то упругое и мягкое типа прелого матраса. Тьма отозвалась утробным рыком, журналистку обдало смесью застарелого перегара и вонючей табачной отрыжкой.
Ободренная успехом, Василиса бросилась в атаку. Пару раз ее удары пришлись в пустоту, но несколько слепых яростных выпадов нашли свою цель. Неведомый противник взревел. Василиса отпрянула, почувствовав,
Ситуация сложилась жуткая, но адреналин в крови делал свое дело. В ее журналистской практике выпадали случаи и похуже. Да и бояться было некогда. Только успевай – бей и беги. К тому же, она во что бы то ни стало хотела унести с собой обломки ноутбука. Но, как это часто бывает в жизни, если тебе кажется, что все складывается относительно неплохо, значит, ты чего-то не замечаешь.
Василиса заметила, хотя и поздно. Как раз в этот момент она отскочила назад и попыталась обманным движением выманить невидимого врага из кромешной тьмы на освещенный участок. И тут у себя за спиной она услышала осторожный скрип кирпичной крошки под тяжелой ногой. Шаги сопровождались натужным сопением.
Значит, пока она заманивала врага в ловушку, его сообщник устроил ловушку ей самой. Вот теперь она испугалась всерьез. Слева впереди в кирпичной стене чернел проход. Возможно, как раз там ее и ждал один из злодеев. Но выбирать не приходилось.
Впрочем, путь к спасению, хотя и сомнительный, но единственно возможный, закрывал неведомый противник. Василиса перехватила свое оружие поудобнее и нанесла удар в смутно очерченный силуэт врага.
Удар снова пришелся во что-то податливое, но тут она внезапно почувствовала, что ее рука оказалась намертво зажатой. Будто внутри пуховой подушки прятался медвежий капкан. Неведомая сила вырвала связку ключей из сплющенных и вывернутых пальцев журналистки. Ее отшвырнуло на груду битого кирпича, на секунду или две она отключилась, оглушенная ударом. Когда она пришла в себя, то обнаружила, что в онемевших пальцах на обрывке цепочки болтается только тяжелый брелок.
Противник шарил по полу в поисках оброненного Василисой оружия. Его напарник, сопевший за спиной Василисы, уже приблизился к ней чуть ли не вплотную. Пошатываясь, журналистка собрала все свои силы и рванулась вперед, потом свернула в боковой коридор. Здесь царил полный мрак. Под ноги ей то и дело попадал разный мусор, какие-то доски, щебенка. Один раз послышался дикий визг. Похоже, она наступила на крысу.
Преследователи отстали, потеряв в самом начале погони несколько секунд. Но они вполне могли наверстать свое упущение. Василиса постоянно натыкалась в темноте на углы и стены. Вероятно, количество синяков и шишек, полученных ею за последние несколько минут, перевалили за второй десяток. Но синяки и шишки были сущей мелочью. Она молилась об одном – только бы не упасть и не подвернуть или не сломать ногу. Что с ней сделают, если догонят, она старалась не представлять.
Хуже всего было то, что она совершенно утратила ориентацию. И, возможно, вместо того чтобы приближаться к выходу из подвала, она удалялась от него. Еще она поняла, что результат у такого панического бега может быть только один: она совершенно запутается и сама прибежит в руки преследователей.
Василиса заставила себя остановиться и прислушалась. Теперь она расслышала голоса. Их было два. Один, низкий, грубый, был исполнен злобной ярости. Видимо, именно его обладателю досталось отведать Василисиных ключей. Другой, гулкий и мертвенно–ровный, казалось, принадлежит зомби или мертвецу. Голоса перекликались в отдалении, но постепенно приближались.