Астровитянка
Шрифт:
В правом углу холла располагался объект размером всего в несколько световых часов, но зато самый интересный: Солнечная система. Вокруг Солнца вращались десять разноцветных шариков главных планет и несколько тысяч искорок наиболее известных представителей пояса астероидов, комет и транснептунов. Изображения планет двигались в точном соответствии с реальным положением светил, и часто в холле можно было видеть спорящих школьников:
— Посмотри, для нас Марс сейчас должен находиться возле самого Солнца… Я же говорил тебе, что вчера мы видели Юпитер!
Ещё один угол холла отводился Земле и Луне. Трёхметровый глобус Земли показывал реальную погоду в каждой точке планеты. На неспокойной родине человечества закручивались
По кратерированной поверхности безмятежной Луны ползла ночная тень, стеклянные купола лунных городов разгорались в сумерках и гасли лунным утром, заливаемые светом Солнца, висящего по соседству в Космическом холле.
В четвёртом углу парили красноватый Марс со спутниками Фобосом и Деймосом и крупнейший астероид, получивший недавно политический статус настоящей планеты — каменная Церера, скрывающая под тёмной, неровной поверхностью богатейшие запасы льда. На Марсе и Церере существовали самые большие внеземные и внелунные космические поселения людей.
Каждая модель висела в облаке одновременно прозрачной и непрозрачной черноты, сквозь которую детали космических моделей были видны, а стены зала — нет.
В Космическом холле часто толпились группы студентов с преподавателем, растолковывающим устройство мироздания. Вот и сегодня, в первый учебный день, в холле проходила лекция известного профессора Мазера, выпускника-«совятника» Школы Эйнштейна. Профессор долго работал в космическом агентстве Юнайтед Стейтс — НАСА, а сейчас переехал в Международную обсерваторию Луны и нанёс визит любимому Колледжу.
— Главная удивительная особенность Вселенной — это её расширение, — с горящими глазами говорил худой, очень высокий профессор Мазер, показывая на золотистое облако в центре холла. — В модели этот феномен выглядит как медленное увеличение радиуса шара — со скоростью один метр за миллиард лет. Растут и расстояния между скоплениями галактик… между этими светящимися структурами и клубками… но размеры самих галактик — отдельных искорок — примерно постоянны. Гравитационно связанные скопления галактик тоже стабильны. Всю Вселенную заполняет почти однородное реликтовое излучение — следствие Большого Взрыва, породившего наш мир.
Профессор Мазер, увлёкшись, зашёл внутрь модели. Он размахивал руками, и из рукавов его пиджака вылетали яркие облачка галактик, а в разлохмаченных волосах запутывались сверхновые звёзды и космические туманности.
Лектор скомандовал Вольдемару — и тот показал школьникам всю историю Вселенной, максимально ускорив скорость эволюции. Перед восхищёнными ребятами в облаке мрака полыхнула ярчайшая вспышка, быстро расширилась и погасла. Наступила темнота. Вскоре в ней засветились искры галактик. Их становилось всё больше и больше, они разгорались многочисленными звёздами, и постепенно Вселенная приобрела современный облик.
— Где же здесь мы? — растерянно спросила девочка-Оленёнок.
— Мы живём в этой симпатичной яркой пылинке, плоской, как крошечная золотая монетка размером в одну десятую миллиметра, — ответил лектор, указав лазерной зелёной стрелой на ничем не примечательную искорку в Центре ячеистого облака Вселенной.
Профессор хлопнул в ладоши, и потолок Космического холла превратился в звёздное ночное небо.
— Вот Млечный Путь, простирающийся через весь небосклон. Это наша Галактика в профиль — мы видим изнутри ту самую пылинку-диск, вернее, ближайшие к нам звёзды диска. Все они медленно вращаются вокруг центра Галактики, который находится в созвездии Стрельца. Тёмная полоса по Млечному Пути — это холодные космические облака, которые загораживают от нас звёзды. Сто миллиардов светил только в нашей Галактике! Посмотрите на это великолепное небо! — с торжеством воскликнул
Профессора перебил мальчик-Дракон с сумрачным взором:
— Сэр, а правда, что американское агентство НАСА уже триста лет прячет тарелку с мёртвыми инопланетянами на секретной военный базе?
Мазер весело засмеялся. Потом в затруднении почесал затылок.
— Если я вам скажу, что это неправда, вы мне не поверите — скажете, что это тайна не моего уровня… Но учтите две вещи: во-первых, такого рода секрет трудно сохранить даже три года, не говоря уж о более длительном сроке… Второе: следующая история полностью доказывает беспочвенность таких слухов, по крайней мере — для меня. НАСА всегда испытывает трудности с финансированием и использует любую сенсацию для подогревания интереса к своим исследованиям. Если реальных сенсаций нет, то они создаются из рядовых работ — неспециалисты всё равно не замечают разницы…
Профессор обратился к аудитории:
— Вы знаете, что в Антарктиде искать метеориты очень удобно? Любой найденный на антарктическом леднике камень оказывается метеоритом — ведь на поверхность многокилометровой толщи льда камни могут попадать только с неба… Кроме того, ледники очень кстати ползут, вынося космическую добычу к побережью, где не менее кстати тают, образуя целые залежи метеоритов. Когда в двадцатом веке в Антарктиде начался массовый сбор метеоритов, то среди тысяч обычных метеоритов из пояса астероидов учёные нашли много лунных камней и несколько метеоритов с Марса. И в них обнаружили микроскопические отпечатки каких-то палочек, похожие на окаменелые бактерии. Это была сенсация! НАСА показывало эти бактерии всем и всюду и добилось увеличения финансирования и организации новой программы по исследованию марсианской жизни.
Теперь представьте себе: НАСА имеет в руках такой козырь, как останки инопланетян, и не использует его?! — Мазер засмеялся. — Да они гремели бы этими зелёными костями по всем пресс-конференциям и раскручивали бы сенсацию до тех пор, пока запуганные скорым нашествием хищных монстров обыватели и правительство не раскошелились бы на резкое увеличение бюджета НАСА. Если американцы так обрадовались не очень достоверным бактериям, то для меня всё становится ясно с мифами о спрятанных летающих тарелках… Весьма небольшой бюджет НАСА — всего полпроцента от государственных расходов — сам по себе свидетельство того, что никто в североамериканском правительстве не верит в инопланетян. Человечество всё ещё тратит на косметику денег больше, чем на космические исследования. Но, как я вам уже говорил, инопланетная жизнь во Вселенной, несомненно, существует, и вопрос только в том, как далека она от нас и на какой культурной стадии находится.
Профессор замолчал и прошёлся по тёмному холлу, сметая фалдами пиджака скопления галактик.
— Космос — это что-то удивительное… Подумайте: человечество трудится, добывая себе пищу и кров, чтобы поесть, отдохнуть и с новыми силами добывать опять-таки еду и крышу над головой. Гигантский маховик нашей жизни направлен на самоподдержание; мы все бесцельно бегаем по беличьему колесу нашей цивилизации. От этого можно сойти с ума! Нам некогда поднять голову, посмотреть на звёзды, подумать о вечном… Только космос придаёт нашей плоской жизни новое измерение; только звёздное небо позволяет нам оторвать глаза от земли и устремить их вдаль; только существование дальних миров и возможность их изучения придают смысл нашему бегу по замкнутому треку земной жизни…