Астровитянка
Шрифт:
Это всё, что я мог тогда сделать. Если бы Джерри не отправил бездельников из охраны на поиски, нас бы затопило магмой или окончательно бы отказал еле живой порт… А в реанимационной палате Джерри вёл себя как ураган: всех медиков растолкал и вытащил меня из металлического ящика, в котором я окончательно потерял связь с тобой и стал уже совершенно беспомощным…
— Вот оно что, — сказала грустно Никки. — Робби всё-таки погиб, оставив после себя двойника…
— Не будь дурой, Никки, — грубовато-ласково проворчал голос из Джерриного т-фона. — У нас, компьютеров, всё не так, как у вас, биослизняков… Я — тот самый Робби, который
— Да, нравилось… Спасибо тебе, Робби, — шепнула Никки сдавленным голосом, — и тебе, Джерри — вы оба мои спасители…
— Ладно тебе, Никки, — весело сказал Джерри, — что было, то прошло, а сейчас у нас есть робот-официант — он всё принесёт, что надо, — повторил он её старую шутку не очень к месту, но всё равно на обожжённом лице Никки появилась слабая улыбка. Что и требовалось.
Только через месяц Никки выписали из медотсека — она пролежала новогодние праздники без сознания, а все каникулы потратила на выздоровление. Лицо Никки приняло практически прежний вид, но посуровело и повзрослело. Её голову покрывали не хрустальные волны волос, а короткий полупрозрачный ёжик, сквозь который просвечивали шрамы от ожогов. Правую руку от запястья до локтя закрывала кожевосстанавливающая повязка.
Появление Никки в круглой гостиной Леопардов вызвало восторженные вопли товарищей по ордену. Все обступили Никки, тормоша и расспрашивая. Смит встревоженно справился о здоровье, мрачно рассматривая медицинский чехол на руке и заметные следы ожогов.
— Гораздо лучше, чем у того, кто пытался поджарить меня, — хорохорясь, отшутилась Никки. — Его два дня вырезали из скалы. Надеюсь, не надо объяснять, чем я была вооружена?
— Мы знаем, — хором ответили её друзья. — Это были твои мозги!
— Правильно! — И Никки с гордым видом проследовала в лифт, сопровождаемая Джерри. Но на душе её было совсем не так весело и легко, как она пыталась представить братьям-Леопардам. Она лучше всех понимала, насколько была близка к смерти и какой ценой верный Робби её спас. Отсутствие привычного рюкзака за спиной сильно нервировало Никки — она чувствовала себя голой. И ещё она осознавала, что рано или поздно очередная попытка таинственных убийц может увенчаться успехом.
Она вошла в свою комнату, где не была больше месяца, и устало опустилась в кресло.
— Хочешь кофе? — спросил Джерри.
Она кивнула, и, пока он возился с кофеваром, Никки угрюмо смотрела на озеро и вершины зелёного леса. Даже любимый пейзаж не обрадовал её. Джерри поставил на столик поднос с кофе, печеньем и шоколадом и сел на соседнее кресло. Никки непривычно мрачно взглянула на друга — она заметно растеряла в последних передрягах свою беззаботную щенячью весёлость.
— Адвокат Дименс сказал, что журналисты его одолели. — Она отхлебнула кофе и задумалась. — Думаю, надо передать ему сообщение для прессы, в котором упомянуть, что мой компьютер, сопровождавший
Если ты прав и они ??? охотились за Робби, то это может их успокоить. Я, кстати, согласна с твоей гипотезой — во всех трёх покушениях использовалось оружие, которое способно с гарантией погубить Робби — электромагнитная пушка, плазменный резак, мощный лазер… Для меня одной хватило бы чего-нибудь попроще — ножа, пневмопистолета. Кроме того, это объясняет, почему никто не требовал вернуть Робби назад — его нужно было уничтожить вместе со всей информацией, а не возвращать в лаборатории, где его память подверглась бы детальному анализу. Они очень влиятельны, если могут проворачивать такие вещи…
Никки замолчала и погрузилась в невесёлые размышления. Тогда Джерри вытащил из внутреннего кармана длинную коробочку.
— Что тут? — равнодушно спросила Никки, с лица которой не сходило озабоченное выражение.
— Посмотри, — улыбаясь, сказал Джерри. — Это подарок… ну… к твоему выздоровлению… или к пропущенному Новому году. Праздник, впрочем, получился очень грустный…
— У меня тоже… — мрачно пробормотала Никки. — А в Шрёдингере я собиралась купить тебе что-нибудь на день рождения… и ещё куче народу задолжала новогодние подарки…
— Лучший для меня подарок — это то, что ты сумела уцелеть — там, в тоннеле. — Джерри был совершенно серьёзен. — Спасибо тебе за это. Мне бы здорово не хватало тебя за завтраком…
Никки улыбнулась его не очень весёлой шутке и достала из коробочки красивое короткое ожерелье в стиле «вельвет-банд шокер» — чёрную плотную ленточку с крупным лунным опалом впереди и серебряной квадратной застёжкой сзади. На ленточке поблёскивали бисер или мелкие кристаллы. Голубой полупрозрачный опал удивительно подходил к синим глазам Никки и её прозрачным волосам.
— Ух ты, — удивилась она, — здорово!
Она с любопытством посмотрела на Джерри.
— Не знала, что ты умеешь выбирать такие красивые вещи, я и сама не умею… Спасибо!
— Это не простое ожерелье, — усмехнулся Джерри. — Это твои дополнительные чувства — с шестого по четырнадцатое примерно.
Никки заинтригованно рассматривала подарок.
— Здесь коммуникатор с динамиком для связи с Робби, — сказал Джерри, — и несколько сенсоров: трёхмерный инфракрасный лидар с микронной волной, сканирующий окружающее в радиусе ста метров с точностью до миллиметра, а в радиусе десяти метров — до десятых миллиметра… ультразвуковой сонар кругового обзора, но низкого разрешения — угловая точность не больше десяти градусов, зато радиальная чувствительность неплохая, и он сможет работать в дыму или мутной воде, где спасует лидар… потом тепловая камера с хорошей матрицей — заметит даже птичку в джунглях…
Есть гамма-индикатор и универсальный радиоактивный датчик… также рентгеновский сканер, но чувствительность таких маленьких сканеров невелика — он работает качественно только на одном-двух метрах… Мини-радар с перенастраиваемой частотой — он даёт гораздо хуже пространственную точность, чем лидар, зато видит сквозь камень метров на двадцать и хорошо ловит на резонанс замаскированные микросхемы типа подслушивающих жучков…
Никки слушала очень заинтересованно.
— И как я буду воспринимать информацию от всех этих замечательных чувств? — спросила она.