Астровойны
Шрифт:
— Внимание всем! — объявил он. — Немедленно займите места в пассажирском отсеке и пристегните себя штангами безопасности как можно туже! Возьмите пример с сиятельной дочери… Думан!
— Да?
— Приведи брата из грузового отсека. Посади его рядом с собой. Отвечаешь за него, понял?
Держась за переборку, Думан радостно кивнул:
— Хорошо!
Один звездолет вырвался вперед, оказавшись в пяти корпусах от бота. К работающему носовому орудию подключились орудия на бортах. Бот накрыло шквалом огня. Меткая очередь снесла стабилизатор и сожгла левый двигатель.
В боковых
— Да они нас на кусочки разнесут! — пробормотал Шахревар и поднялся с кресла.
Паладин вышел в пассажирский салон и оглядел спутников. Женщины сидели по одну сторону, мужчины по другую. Все смотрели на него, и только Серафима украдкой взирала на дверь грузового отсека. Оттуда появились Думан и его младший брат. Паладин дождался, пока молодые люди усядутся в кресла и придавят себя штангами.
Затем заговорил:
— Сейчас я войду в грузовой отсек и открою наружный люк. Что бы ни происходило, что бы вы ни почувствовали — головную боль, удушье, бешеное биение сердца, — ни в коем случае не покидайте кресел. Вы меня слышали? Ни в коем случае!
Затем Шахревар прошел в хвостовое отделение и тщательно запер за собой дверь. Отыскав между контейнерами погрузочный трос, паладин прицепил его к петле на своем поясе, отмотал несколько ярдов троса с барабана, чтобы иметь некоторую свободу. Потом для надежности он заклинил лебедку, опустил на шлемофоне прозрачную маску, включил режим герметизации в латах и подал кислород, запас которого был небольшим, на пять-шесть минут.
На первый вдох тело отозвалось накатившейся сонливостью. Стараясь не обращать внимания на усиливающееся головокружение, телохранитель сделал еще пару вдохов, набираясь решимости. Затем подошел к стене и опустил рукоять, приводящую в движение электропривод.
Створки поехали в стороны, и в ту же секунду Шахревар ощутил рывок. Космический вакуум постарался вытянуть паладина наружу, но трос лебедки удержал его. Люк раскрылся полностью, и открытый космос заставил повисшего меж створок люка паладина ощутить в груди холодок страха. Громада орочьего звездолета висела прямо перед ним. Борта больше не озарялись вспышками: звездолет приблизился настолько, что орки собирались взять беглецов на абордаж.
Опытному Шахревару потребовалось время, чтобы справиться с собой, ведь он все-таки оставался человеком. Поэтому часть драгоценных усилий и еще более драгоценного времени он потратил на то, чтобы совладать с эмоциями.
Орочий корабль придвинулся. Теперь он занимал весь обзор. Стали видны зловещие орочьи морды, прильнувшие к скошенным иллюминаторам. Их вид помог сбросить оцепенение.
Шахревар расставил в стороны руки и собрал всю энергию, которую только мог взять от белого карлика. Он почувствовал, как ладони под перчатками нагрелись, почувствовал, как в них вонзились тысячи невидимых иголок. Энергия устремилась в него через руки в плечи, затем через спину в промежность, а из нее — в центр средоточия, двумя дюймами ниже пупка.
Он сжал пальцы в кулаки, перекрыв доступ потокам, поскольку был уже переполнен. Внизу живота, требуя выхода, забурлил обжигающий ком. Бывали случаи, что никоторые талантливые самоучки, не
Накопленная энергия билась в теле. Больше не в силах ее удерживать, Шахревар отпустил. И она устремилась обратно в руки, но теперь уже по груди, заставляя сжиматься мышцы в неимоверном напряжении и даже остановив на несколько секунд сердце.
Он направил руки на орочью громаду, словно собирался взять ее как игрушку.
Разжал кулаки.
Магистр высшей степени посвящения и Мастер Огня Шахревар Разящий выплеснул энергию на штурмовой звездолет, пробуждая огонь во всем, чего коснется могучий невидимый поток. Энергия прошла сквозь лобовую броню и устроила внутри настоящий ураган. Она пробивала стены, прошивала насквозь орков, находя источник самовозгорания в любом материале, будь то пластик, дерево, сталь или живая плоть.
Орки изумленно наблюдали, как плавилось стекло и накалялись переборки. Как пол расползался под ногами, а мониторы взрывались один за другим. Затем они обнаруживали, как у соседей по палубе изо рта и глаз вдруг вырывалось пламя, а затем у них самих руки вспыхивали, словно спички, и обугливались тела.
Обессиленный и выжатый, Шахревар с трудом добрался до рычага, закрывающего погрузочный люк, и рванул его вверх. Створки поплыли навстречу друг другу. Между ними было видно, как звездолет покачнулся, теряя управление. Борта обмякли и продавились, точно бумажные. В иллюминаторах ревело пламя, пожирающее палубы. Корабль стало относить в сторону, и он уменьшался на глазах. Где-то на расстоянии мили огонь добрался до хвостового хранилища твердого топлива. И последнее, что видел Шахревар до того, как сомкнулись створки, — вспышку, окончательно уничтожившую штурмовой звездолет.
Думан увидел взрыв корабля-преследователя в боковые иллюминаторы и тотчас выскользнул из кресла, в котором было приказано находиться. Заглянув в окошко грузового отсека, он применил телекинез, чтобы согнуть запоры, и ворвался в помещение.
Шах лежал ничком и не двигался.
Думан отстегнул трос, взвалил паладина на плечи и втащил в пассажирский отсек. Уже там, на полу, стал расстегивать броню, освобождая грудь и шею.
— Он ведь не умер! — Серафима тоже выскользнула из кресла, желая помочь. Даймон послушно сидел на своем месте, не смея шевельнуться. Могильщик покоился у него на коленях.
— Нет, он дышит, — ответил Думан. — Он использовал максимум энергии, которую мог пропустить через себя, и отдал все силы. Ему нужен отдых.
— Я никогда не видел подобного, — ошеломленно произнес Антонио. — Вместе мы служим около двух лет. Я знал, что он великий воин. Но даже не представлял, что он способен уничтожить боевой звездолет… фактически голыми руками!
— Теперь, уважаемый пресс-секретарь, вам станет понятной истинная глубина потери Ковчега и братства паладинов, — произнес Думан. — Пятьдесят рыцарей способны управлять силой, которая рубит и кромсает корабли врага, прожигает их нейтронным излучением и солнечной плазмой, затягивает в подпространство и выворачивает наизнанку как фюзеляжи, так и тела чернолицых…