Асы и пропаганда. Мифы подводной войны

Дрожжин Геннадий

Именно в это время во время всплытия в надводное положение и засек «С-7» противник. Лодка шла в сплошной темноте (даже стоящие на мостике друг друга почти не видели), из-за грохота дизелей ничего не услышал и акустик.

Торпеда с финской подводной лодки «Весинхиси», что переводится как «морской черт», под командованием капитана 3-го ранга Айтолы, врезалась в борт «С-7» в 20 ч. 45 мин. Лодку потряс страшный взрыв. Всех, кто был на мостике, взрывной волной сорвало в воду…

В феврале 1957 г. во французском военном журнале «Ревю Маритим» была опубликована статья, в которой рассказывалось о подробностях гибели «С-7».

Вместе с командиром лодки, оглушенные, оказались в воде штурман Хрусталев, матросы Куница,

Субботин и Оленин. Хрусталев, одетый в тяжелый реглан и, очевидно, серьезно контуженный, быстро пошел на дно. Когда командир пришел в себя и услышал чей-то свист, откликнулся, оставшиеся в живых подплыли к командиру. Ноги и руки сводила судорога, силы покидали их. Лисин прекрасно понимал, что шансов на спасение нет, но подбадривал матросов и, указывая на мигающий вдали огонь шведского маяка, сказал: «Там Швеция, попробуем доплыть туда».

…Вконец обессиленных, контуженных взрывом и окоченевших в ледяной воде, всех их баграми вытащили на финскую подводную лодку. Командира (он был в кителе с капитан-лейтенантскими нашивками и в капковом бушлате, удерживающем его на плаву), когда он находился в бессознательном состоянии, сразу же втащили в отсек, а матросы, с черно-синими лицами, в мокрой одежде, в крови и соляре, остались лежать на палубе под охраной вооруженных финнов.

Финская лодка пошла в ВМБ Марисхамна и ошвартовалась у плавбазы. А потом начались допросы с пристрастием… Всех, взятых в плен, держали отдельно. Допрашивая, матросов избивали, грозили расстрелом, пытаясь узнать, что за офицер был взят в плен, не командир ли он. Все дружно отвечали, что это штурман Хрусталев (сговорившись заранее). После «местных» допросов начались допросы в комендатуре Хельсинки, куда их отвезли.

У Лисина появился шанс спастись, когда начальник караула в Хельсинки в обмен на гарантию жизни и «переправку в Америку после победы русских» предложил вместе бежать на лыжах через Финский залив до острова Лавенсаари. Но план сорвался, т. к. «обстановка сильно изменилась к худшему».

Потом снова допросы… Однажды он из-за батареи в камере извлек записку: «Товарищ командир! Нас увозят. Мы остались верны Родине. Желаем бодрости. Саша Оленин». Командир и без того знал, что его подчиненные не выдали ни его, ни единого военного секрета, т. к. хорошо понял это по характеру задаваемых ему вопросов на допросах. Потом он был посажен в автофургон, доставивший его под охраной в Таллинн. В Таллинне пересадили в поезд, шедший в Берлин… Очевидно, немцы все же поняли, что перед ними командир советской подводной лодки.

С.П. Лисин вспоминал, что прибытие его в Берлин совпало с общегерманским национальным трауром по случаю катастрофического разгрома под Сталинградом и что это было «праздником души» для него.

Опять допросы… В один из моментов, когда он находился в общей камере с другими советскими военнопленными, один из старшин сообщил ему, что готовится побег, и попросил, если он сможет, провести захваченный транспорт в Кронштадт. Разумеется, Лисин согласился, но план сорвался.

Из Берлина командир «семерки» был переправлен в Данциг, а потом на транспорте «Готенланд» (впоследствии потопленном советскими подводниками), направлявшемся с советскими военнопленными в Норвегию, его довезли до Турку и высадили. Транспорт пошел дальше, повез «рабочую силу» для норвежских рудников.

Из Турку под усиленной охраной доставили его в Хельсинки и поместили в очередной лагерь для военнопленных. После категорического отказа где-либо работать на врага Лисина отправили в изолятор. Здесь оказалось 12 офицеров, объединенных любовью к Родине и не сломленные врагом. Несмотря на жестокости, холод и голод, наши люди держались, верили, что помощь придет. Здесь, в изоляторе, Лисин узнал от одного сбитого советского летчика (Александра

Литвиненко, который узнал Лисина по опубликованной в газете фотографии), что ему присвоено звание Героя Советского Союза. Здесь же, в изоляторе, он впервые услышал стихотворение К. Симонова «Жди меня» и сразу запомнил его.

Осенью 1944 г. после выхода Финляндии из войны он был освобожден из плена и ровно через два года после выхода «С-7» в свой последний поход, 21 октября 1944 г., приехал в Ленинград. В канун нового 1945 г. встретился с женой. Потом, после соответствующей проверки органами НКВД, получил назначение командиром дивизиона «малюток» во Владивосток. Звезду Героя Советского Союза и орден Ленина получил из рук командующего Тихоокеанским флотом адмирала И. С. Юмашева в июле 1945 г.

Затем перебазирован вместе с дивизионом «малюток» в Порт-Артур, потом преподавательская работа на курсах офицерского состава учебного отряда подводного плавания на ТОФе, служба в отделе боевой подготовки штаба 5-го ВМФ, преподавательская работа на Высших курсах офицерского состава, в учебном отряде подводного плавания и в ВМУ в Ленинграде (начальник кафедры). В 1956 г. в ВМА защитил кандидатскую диссертацию, получил звание доцента. Потом работа заместителем начальника Высшего инженерного морского училища им. С. О. Макарова по военно-морской подготовке… До последних дней своей жизни (умер 5.01.1992 г.) не прерывал связь с флотом, оставался верен подводному братству, работая в Объединенном Совете ветеранов-подводников. В составе группы ветеранов войны побывал во многих зарубежных городах Германии, Англии, Финляндии. И, конечно, посетил испанские города своей героической молодости: Валенсия, Барселона, Мадрид, Картахена.

С. П. Лисин — это тоже легенда советского подводного флота наряду с А. И. Маринеско, А. М. Матиясевичем, П. Д. Грищенко, а также отважными командирами подводных лодок, в частности Северного и Черноморского флотов, о которых будет рассказано ниже.

Глава 4.

Горящее море над нами (подводные асы Севера)

Истинное мужество немногоречиво: тому так мало стоит показать себя, что самое геройство оно считает за долг, а не за подвиг.

А. А. Бестужев-Марлинский

Подводники-североморцы в дело разгрома агрессора, посягнувшего на честь и независимость нашей Родины, внесли наиболее значительный вклад, отправив на дно 181 транспорт и боевой корабль, а также повредив 41 транспорт и корабль. Итого, выведено из строя 222 единицы транспортных и боевых морских средств общим водоизмещением 600 тыс. тонн.

Конечно, как и везде, победы эти дались нелегкой ценой: 23 подводные лодки погибли от воздействия противника. 21 лодка покоится на дне Баренцева моря, одна — почти в центре Норвежского моря и одна — северо-западнее пролива Маточкин Шар у острова Новая Земля.

Немного предыстории

21 июля 1933 г. И. В. Сталин во главе комиссии, в которую входили К. Е. Ворошилов, С. М. Киров и др., прибыл в Сорокскую губу Белого моря, куда накануне пришел первый отряд советских военных кораблей из Ленинграда по достраивающемуся Беломорско-Балтийскому каналу.

В составе отряда были эскадренные миноносцы «Урицкий» и «Валериан Куйбышев», сторожевые корабли «Смерч» и «Ураган», а также две подводные лодки: «Д-1» («Декабрист») и «Д-2» («Народоволец»). Комиссия посетила подводную лодку «Д-2», эсминец «Урицкий», сторожевые корабли, а затем поездом направилась в Мурманск. В Мурманске комиссия перешла на буксир «Буревестник», на котором в течение многих часов внимательно провела осмотр побережья Кольского залива. Целью комиссии было окончательное определение места для строительства баз и оборонных сооружений флота.