Асы контрразведки
Шрифт:
– У нас, вообще-то, не армия и обращаться по званиям как-то не принято.
Кудрявцев улыбнулся, показав, что оценил такт милицейского оперативника, и протянул ему раскрытую ладонь:
– Евгений.
– Алексей, – Мальков охотно пожал протянутую руку и тут же спросил: – Как я понял, ты насчет тех чеченских террористов, о которых говорилось во вчерашней ориентировке?
– Почему чеченских? – удивился Кудрявцев.
– А каких еще? – переспросил новый знакомый. – Я других что-то не видел.
– А чеченских видел?
– Только по телевизору, –
– Сторожа из третьего автокооператива.
– Знаю, – Мальков кивнул головой. – Моя земля. Только там несколько сторожей. Тебя кто интересует?
– Некий Петрович, проживающий… – Евгений назвал сообщенный сменщиком Петровича адрес.
– Тогда что мы стоим? – изобразил удивление Мальков. – Поехали. Кстати, ты на колесах?
На «своей земле», как выразился сам оперативник, он ориентировался отлично, и через десять минут езды по городским улицам под диктовку своего нового знакомого Евгений подъехал к интересующему его дому.
– Что ж, пошли знакомиться с Петровичем, – усмехнулся милицейский опер, первым выбравшись из машины.
Определив, в каком подъезде может находиться квартира Петровича, офицеры направились к дому. Вход в подъезд преграждала закрытая на замок железная дверь. Но Мальков свистнул мальчишкам, гонявшим во дворе мяч, и один из них, по его просьбе, открыл дверь своим ключом. Нужная квартира оказалась на третьем этаже. Кудрявцев с волнением надавил кнопку звонка, через полминуты позвонил во второй раз, затем в третий, но результат оказался прежним: дверь никто не открыл.
– Не судьба, – усмехнулся милицейский опер. – Где-то гуляет наш Петрович.
– Придется ждать, – объявил свое решение Кудрявцев.
В ответ Мальков посмотрел на часы и, покачав головой, ответил:
– Ладно, ты жди, а я обойду соседей. Может, кто-нибудь подскажет, где твоего Петровича следует искать.
Надежда оказалась тщетной. Никто из опрошенных милицейским оперативником жильцов не смог сказать, где может находиться их сосед с третьего этажа. Правда, старушка, живущая с Петровичем на одной лестничной площадке, вспомнила, что ее сосед часто не ночует дома, что, впрочем, при посменном режиме работы сторожа было вполне объяснимо. Закончив поквартирный обход, Мальков вернулся к Кудрявцеву, который перебрался на лестничную площадку между третьим и вторым этажом.
– Глухо, – объявил он и, подняв на Кудрявцева взгляд, неожиданно спросил: – Есть закурить?
– Не курю, – признался Евгений.
Мальков без всякого смущения достал из кармана пачку собственных сигарет, сунул одну в рот и прикурил от извлеченной из другого кармана одноразовой пластмассовой зажигалки. Он уже собирался спрятать зажигалку обратно в карман, но внезапно передумал и протянул ее Кудрявцеву:
– Держи. Опер всегда должен зажигалку иметь, иногда располагает к откровенности.
Евгений усмехнулся, вспомнив про «сыворотку правды» и другие «располагающие к откровенности» методы экстренного потрошения, но все же опустил зажигалку в карман своей ветровки.
– Будешь
– Буду, – упрямо ответил Кудрявцев.
– А если он сегодня вообще не появится?!
– Там видно будет.
– Ну смотри, – Мальков покачал головой, выражая свое сомнение в целесообразности дальнейшего ожидания. – У меня завтра дежурство по отделу, так что я тебя оставлю. Отдохнуть надо. Но если что, забегай.
Махнув рукой на прощание, милицейский опер сбежал вниз по ступенькам, оставив Кудрявцева одного на лестничной клетке.
Вскоре за окном сгустились сумерки и наступила вечерняя темнота, кто-то из вошедших в дом жильцов зажег в подъезде свет, а Евгений все стоял на площадке. Проходящие по подъезду жильцы подозрительно косились на него, но никто из них не решился спросить у Евгения о цели его ожидания. Ближе к ночи вернулись со двора мальчишки, припозднившиеся жильцы тоже укрылись по своим квартирам, но ожидаемый Евгением сторож гаражного кооператива так и не появился. Кудрявцев мужественно прождал его до полуночи, но, когда пошли следующие сутки, вернулся к оставленной во дворе машине и поехал домой.
Когда он около часа ночи вошел в квартиру, жена и сын уже спали. Евгений прошел на кухню, не разогревая, доел остатки ужина, потом разделся и лег рядом с женой в постель, но еще долго не мог заснуть, рассуждая: куда мог подеваться исчезнувший сторож.
Глава 40
ЛЮБЕРЦЫ
14.09, суббота, 07-00
Он проснулся от телефонного звонка и, мгновенно сориентировавшись в чужой квартире, схватил лежащую рядом штормовку, в кармане которой оставил мобильный телефон.
– Мы обсудили ваши условия и принимаем их, – произнес все тот же лениво-равнодушный голос с арабским акцентом.
– То есть вы хотите сказать, что…
Спросонья Блэк путался в мыслях, но заказчик, похоже, не нуждался в его ответе:
– На Казанском вокзале в автоматической камере хранения, ячейка номер сто двадцать шесть, код девять, две пятерки, ноль вас ждет послание. Я перезвоню через два часа.
В трубке раздались короткие гудки, но Блэк по-прежнему ошалело смотрел на телефон в своей руке: «Что там может быть: деньги, схема проведения акции или последние инструкции? К черту инструкции! Он сказал, что мои условия приняты, значит, в ячейке должны быть деньги! Но как они успели? Одно из двух: или заказчик в действительности находится в Москве, или ему здесь кто-то помогает».
Внезапный звонок разбудил и обосновавшихся в квартире боевиков. Боксер, спавший прямо на полу в одной комнате с Блэком, приподнялся на локте, из соседней комнаты выглянули Слон и Колчан. Лишь Гера, которого на ночь Слон наручниками приковал к батарее, остался на прежнем месте.
– Они? – Боксер вопросительным взглядом указал на телефон в руке своего командира.
Тот утвердительно кивнул.
– А чего хотели?
– Привет передать! – резко ответил Блэк и, поднявшись с лежанки, принялся поспешно одеваться.