Ася
Шрифт:
— Неважно, — взбрыкивает.
Ну точно юная коза!
— Тебе понравилось?
— Что? — она сейчас себе башку свернет.
— Ася, посмотри на меня, — предлагаю сыну свои пальцы, а сам подныриваю, чтобы встретиться глазами с той, кто их активно прячет, потому как активно кончила от языка и моих рук, склонившись над кухонной раковиной. — Считаю до трех. Один!
— Да.
— Два! Потому что пока не совсем понятно, что означает это «да». То ли ты намерена повернуться, то ли…
— Мне понравилось!
Это сколько по мужскому счету? Сто или тысяча
— Больше ничего не хочешь сказать?
— … — скашивает взгляд и бегает глазами, словно что-то важное скрывает, но у нее, в силу недостатка опыта, при этом ни черта не получается.
— «Спасибо», например?
Она с большим трудом демонстративно сглатывает, потом старательно захлебывается, и наконец закашливается, выплевывая то, что стало поперек горла, в крепко сведенный кулак. Сын вздрагивает и тут же к ней мордашкой поворачивается.
— Все хорошо?
Похоже, это был удар под дых — она сейчас скончается?
— Здесь ребенок, — шипит, кивая на перепуганного малыша. — Как ты можешь?
— А что не так? Вряд ли он, мелкий грудничок, понимает сакраментальный смысл того, о чем мы говорим. К тому же, — сейчас смотрю на Тимку, — когда его матери хорошо, то и ему, мягко говоря, неплохо. У вас ведь с ним взаимопонимание на уровне сознания? Он был связан этим местом, — обвожу подушечкой пальца пупочное отверстие, — с тобой. Твой голос, твой запах, твое настроение, твои эмоции. Секс с женщиной в интересном положении, например… — по-моему, у меня непроизвольно закатываются глаза, когда об этом говорю, потом я даже обмякаю и опускаю плечи, погружая руки по локоть в воду, щедро заправленную антисептической травой. — Никогда не пробовал, если честно, но…
— Это мерзко! — ее, похоже, пробрало. — Сменим тему.
— Жена, жена, жена… Ты ханжа, что ли? Считаешь, что дети появляются на свет из-за того, что мы с тобой потерлись половыми органами и то, что капнуло с моего конца, каким-то образом попало к тебе в матку? Там случайно завернувшего ходока повстречала толстая негостеприимная яйцеклетка, которая, расставив щупальца по сторонам, захватила в оборот несчастного и стала шинковать, вызывая необходимое деление. У вас в детдоме обязательное среднее образование было или что-то мимо таких, как ты, прошло?
— Да, — задирает подбородок.
— Да — было, или да…
— У меня есть аттестат и диплом о среднем специальном образовании. В чем дело?
Я в этом и не сомневался, но жутко захотелось вывести кого-то на сильные эмоции.
— Биология, зоология, анатомия. Тебе знакомы эти предметы?
— Не нужно из меня делать дуру, Костя.
— Я не делаю.
Вернее, я не стараюсь. Оно непроизвольно так само собою получается.
— Мы обсуждаем половые отношения при сыне. Это нарушение его прав.
Чего-чего? Права и нарушение — это из разряда «натянем или все-таки порвем»?
— Если позволишь, то я, наверное, уточню. Мы разговариваем при очень маленьком сыне,
— Я не хочу об этом говорить.
— Мы будем заниматься любовью, Ася. Нравится тебе или нет, но…
— Я помню, но ты все-таки поправь, если вдруг ошиблась. Тебе все равно! — цепляется за фразы, грубо и довольно резко меня перебивая. — Плевать на мои желания?
— Отнюдь! Мне не все равно. Твой оргазм — мой приоритет. И не один. Хотелось бы увидеть, как у тебя краснеет грудь, как ты пульсируешь, когда сжимаешь там…
При «низменных» словах у моей благочестивой женушки чрезвычайно сильно пунцовеют щеки и, по-видимому, лишней кровью наливаются светлые глаза.
— Как тебе не стыдно! — внезапно хлопает ладонью по водной глади, поднимает четкую волну, обливая при этом и меня, и крохотного сына.
— Извини, но я сейчас взорвусь. Мне должно быть стыдно? За что? За то, что секс люблю и сплю с женой? Тогда считай, что я бесстыжий, Ася. Бессовестный и похотливый. Старый развратник, у которого в мозгах только трах-трах, еще, конечно, тарарах, и так несколько раз за о-о-очень продолжительное время. И, если тебя не затруднит, то будь осторожнее с водой. Ты нас с головы до ног обрызгала.
— А-а-а! — вопит сынишка.
— Смотри, — опять указываю пальцем на мальчишку, — он со мною солидарен. Ася, Ася, Ася…
Простое имя! Вот же черт! Все выходит, получается и, если честно, без напряга.
— Что за взгляд, жена? Смени гнев на милость. Ночь долгая — мы можем повторить и, между прочим, не один раз.
— Нет! — мотает сильно головой.
— Нет — нет? Или нет — пожалуй, я подумаю? — прищуриваюсь и подаюсь лицом вперед. — И через несколько незабываемых минут скажу этому козлу только «да», «да» и «да»?
— Нет, — она сейчас умрет, но предварительно подавится собственной слюной.
— По-видимому, стоит повторить урок. Обсуждали ведь? Итак, что же такое жена, Ася? Мне дать определение? Напомнить пройденный материал? — останавливаюсь в рассуждениях, жду с той стороны слабого кивка.
Ну вот! Кивок незамедлительно поступает, а я, естественно, продолжаю свой ликбез.
— Жена — это не только чистые полы, обильный завтрак, сытный обед и легкий ужин, ванильная услужливость и томные гляделки в глотку к мужу. Все, что перечислил, я способен делать самостоятельно, без привлечения женской силы. Я умею готовить. Не кулинар, конечно, но голодным не останусь. Уборка, стирка, глажка — не проблема. Для этого есть специальные люди, получающие за вылизанный квадратный метр щедрую оплату. И предвосхищая твою реплику, скажу, что: «Да, Ася, я чертов господин с кредитной карточкой в кармане!». Это ладно, но вот дрочить себе — гнилое дело. Вернее, это хорошо под соответствующее настроение или в качестве прелюдии. Знаешь…