Атабаска
Шрифт:
— Их конвоировали на продовольственный склад и там заперли. Этот склад запирается из-за медведей. Медведи, если совсем не оголодают, не склонны лакомиться человечинкой, но обожают человеческую еду.
— Спасибо, мистер Броновский. Один последний вопрос. Паулсон или кто-нибудь из его людей слышали роковые выстрелы?
— Нет. Но и Паулсон, и двое его людей видели, что нападающие имели оружие с глушителями. Это благодаря множеству тех образовательных кинокартин, мистер Демотт.
Возникла пауза в расспросах, которую нарушил Брэди:
— Так как по природе я проницательный наблюдатель, могу утверждать, Джордж,
— Только смутная догадка: а не являются ли убийцы служащими аляскинского трубопровода?
Наступила краткая, но многозначительная тишина. Затем Броновский сказал:
— Это все объясняет. Вы понимаете, я говорю сейчас как доктор Ватсон. Я знаю, что Шерлок Холмс мог бы найти виновного, не вылезая из кресла, но никогда не слышал о полицейском или агенте безопасности, который смог найти ответы на все вопросы, даже не побывав на месте преступления.
— А я и не утверждаю, что знаю ответы на все вопросы, — сказал Демотт. — Я говорю, что существует такая вероятность.
— Что тебя наводит на эту мысль? — спросил Брэди.
— В первую очередь то, что нефтепровод — не просто самый крупный работодатель, но, практически, единственный. Откуда еще, черт побери, могли появиться здесь убийцы. Кем еще они могут быть? Охотниками — одиночками, расставлявшими капканы, или старателями, в середине-то зимы на северном склоне гряды Брукса? Они бы замерзли в первый же день. Они не могут быть старателями, тундра намертво замерзла, а под ней две тысячи футов вечной мерзлоты. А что до охотников, им было бы не только холодно и одиноко, но и очень голодно, потому что они не смогли бы найти ничего съедобного к северу от гряды Брукса до поздней весны.
— Сказанное тобой означает, что только трубопровод и поддерживает жизнь в этих местах, — пробурчал Брэди.
— Именно. Если бы убийство произошло на седьмой или восьмой насосной станции, обстоятельства могли бы быть совершенно иными, — до тех станций раз плюнуть добраться из Фэрбенкса на машине. Но через перевал Брукса зимой на машине не проедешь, с рюкзаком тоже не пойдешь, если не замыслил самоубийство. Остается все тот же вопрос: как они туда попали, и как выбрались оттуда?
— Вертолетом, — сказал Броновский. — Помните, я говорил, мне показалось, что я видел следы полозьев. Тим, Тим Хьюстон, видел их тоже, но не так уверен в этом. Остальные отнеслись скептически, но признали возможность на уровне вероятности. Я летаю на вертолетах сколько себя помню. — Броновский гневно тряхнул головой. — Ради бога, каким образом еще они могли там появиться и исчезнуть?
— Я подумал, — сказал Маккензи, — что на насосной станции, вероятнее всего, есть радарная установка с экраном.
— Конечно, — пожал плечами Броновский. — Но снег шутит шутки с радарами. Да они могли и не смотреть на экран, могли вообще отключить его, не ожидая гостей в такую плохую погоду.
— Но они, наверняка, с нетерпением ждали вас, — сказал Демотт.
— Не раньше, чем через час. Погода стала ухудшаться на пятой станции, поэтому мы вылетели раньше времени. И еще, даже если бы они услышали вертолет, они бы автоматически сочли, что это один из наших, никаких подозрений ни у кого не возникло бы.
— Как бы то ни было, — сказал Демотт, — а я убежден, что это дело рук своих. Убийцы — служащие нефтепровода. Записка, извещающая об их намерении организовать
— Опознаны? — Маккензи не вписался в поворот.
— Да. Броновский сказал, что ключ торчал в замке двери склада. Не забывайте, что все инженеры, запертые внутри, были, действительно, инженерами. Они не могли не сообразить подсунуть под дверь картонку, дощечку или кусок линолеума, вытолкнуть ключ из замочной скважины и втащить его внутрь с помощью этого нехитрого приспособления. Если бы я запирал их, то выкинул бы ключ за милю от этого места. Но убийцы этого не сделали. Почему? Потому что они хотели привести тех двух инженеров, что находились около турбины и запереть вместе с остальными. Но и этого они не сделали. Почему? Потому что саботажники что-то сказали или сделали, по чему были узнаны братьями. Они были узнаны, потому что были хорошо знакомы с инженерами. И у саботажников не осталось выбора, кроме убийства свидетелей.
— Как вам эта гипотеза, Сэм, — спросил Брэди.
Броновский все еще медлил с ответом, когда автобус остановился около главного входа в административное здание. Брэди, как и ожидалось, первым выбрался из него и побежал — если, вообще, допустимо сказать «побежал» о человеческой особи по форме близкой к сферической, — к гостеприимному укрытию. Остальные последовали за ним более спокойно.
Джон Финлэйсон поднялся из-за стола, когда они вошли в его кабинет. Он протянул руку Брэди и сказал:
— Рад познакомиться, сэр. — Он слегка кивнул Демотту, Маккензи и Броновскому, затем повернулся к человеку, сидевшему за столом справа то него.
— Мистер Хамиш Блэк, генеральный директор, Аляска.
Мистер Блэк даже отдаленно не походил на директора чего бы то ни было, и меньше всего на менеджера трудного и беспощадного нефтяного бизнеса. Зонтика и котелка не было, но и без них худое с тонкими чертами лицо с безукоризненно подстриженными усиками, черные волосы, разделенные посередине безупречным пробором, и пенсне, свидетельствовали о его принадлежности к ведущим бухгалтерам лондонского Сити, кем он и был на самом деле.
Не такая уж редкость, что человек, не отличающий болта от гайки, возглавляет огромный индустриальный комплекс. Мальчишка посыльный, старательно пробивавший себе путь наверх через чины и звания, достиг, наконец, зала заседаний директората, став весьма влиятельным человеком: это — Хамиш Блэк, поднаторевший на вычислениях при помощи карманного калькулятора, и теперь, задающий тон всей индустрии. Ходили слухи, что его годовой доход описывается шестью цифрами, в фунтах стерлингов, не в долларах. И его наниматели были уверены, что он стоит каждого пенни.
Блэк терпеливо ждал, пока Финлэйсон закончит процедуру представления.
— Я не пойду так далеко, как мистер Финлэйсон, не скажу, что рад вас видеть, — произнес Блэк. Его улыбка была такой же тонкой, как его лицо. Спокойная, ровная, отчетливая речь родом из Сити, лондонского Уолл-стрита, как и внешний вид.
— При других обстоятельствах — безусловно, но сейчас, мистер Брэди, я скажу только, что рад тому, что вы и ваши коллеги здесь. Полагаю, мистер Броновский сообщил вам подробности. Как вы предлагаете нам действовать дальше?