Атабаска
Шрифт:
— Что за народ он нанимает?
— В основном, бывших полицейских или бывших десантников.
— Но не специально тренированных охранников?
— Как таковых, нет, но я думал, что для десантников ощущение присутствия опасности становится частью натуры, — Финлэсон улыбнулся. — Я думаю, для Сэма главным критерием является способность метко стрелять.
— Агент безопасности — это особая ментальность, а не физические качества. Вы сказали: «в основном».
— Он нанял двух первоклассных агентов безопасности. Один находится в Фэрбенксе, а другой в Вальдезе.
— Кто сказал, что
— Сэм. Он их тщательно выбирал, — Финлэйсон потрогал свою подсыхающую бороду, что могло свидетельствовать о раздражении. — Знаете, мистер Демотт, возможно, вы даже добродушны, но у меня такое ощущение, словно меня допрашивают.
— Чепуха. Если бы это было так, вы бы знали наверняка, потому что я бы расспрашивал о вас. Но я не намерен этого делать ни сейчас, ни потом.
— Что так? Нет ли у вас на меня досье, а?
— Во вторник, 5 сентября 1939 года вы поступили в среднюю школу в Данди, Шотландия.
— Бог мой!
— Что такого особого в районе Фэрбенкса? Почему именно там потребовалось усиление системы безопасности?
— Никаких важных или неотложных причин, поверьте.
— Не имеет значения важность их и неотложность, но каковы причины?
Финлэйсон затаил дыхание, словно собираясь глубоко вздохнуть, но раздумал.
— Глупо, наверное, все это. Знаете, слухи могут накликать беду. Народ опасается за этот сектор. Трубопровод на всей своей протяженности в восемьсот миль до Вальдеза пересекает три горных хребта. Всего на нем двенадцать насосных станций. Вблизи Фэрбенкса находится насосная станция номер восемь. Летом 1977 на ней произошел взрыв. Станция была полностью разрушена.
— Авария?
— Да.
— Причины взрыва установлены?
— Конечно.
— Удовлетворительные доказательства?
— Кампания, построившая трубопровод, «Аляска», была удовлетворена.
— Но не все были удовлетворены?
— Некоторые отнеслись скептически. Штат и федеральное агентство воздержались от комментариев.
— Какие объяснения дала «Аляска»?
— Техническая неисправность и сбой в электроснабжении.
— Вы сами этому верите?
— Меня там не было.
— Большинство было удовлетворено объяснениями?
— Очень многие им не поверили.
— Мог быть саботаж?
— Может быть. В тот момент я был здесь. Я никогда не видел восьмой станции. Она уже отстроена вновь, разумеется.
Демотт вздохнул.
— Здесь мне следовало бы продемонстрировать некоторые признаки раздражения. Не доверяете себе, мистер Финлэйсон, не так ли? А из вас мог бы получиться хороший агент службы безопасности. Не думаю, что вы рискнули бы высказать свое мнение, относительно того, не имело ли места укрывательство.
— Мое мнение не имеет значения. Имеет значение то, что пресса Аляски была абсолютно в этом уверена, и широко и открыто об этом писала. Тот факт, что газеты, казалось, совершенно не опасались обвинения в клевете, можно бы рассматривать как существенный. Они были бы рады общественному запросу, а «Аляска» отмалчивалась.
— Что так возбудило прессу? Или это лишний вопрос?
— Прессу взбесило, что ее не допускали на место аварии в течение многих часов. Но еще больше взбесил тот факт, что не пускали
— Кто-нибудь подал жалобу в суд?
— Суда не было.
— Почему? — Финлэйсон пожал плечами, и Демотт продолжал: — Могло это случиться потому что «Аляска» — крупнейший работодатель штата, и выживание многих кампаний зависит от их контрактов с «Аляской»?
— Возможно.
— С этой минуты я буду стараться вас расколоть ради Джима Брэди. К каким выводам пришла пресса?
— Поскольку в течение целого дня их не допускали на место происшествия, они были уверены, что за это время работники кампании лихорадочно работали над уничтожением следов основного пролива и сокрытия факта, что отказоустойчивость системы дала опасный сбой. Кроме того, пресса утверждала, что «Аляска» скрыла ущерб, нанесенный пожаром.
— Может быть они скрыли улики, свидетельствующие о саботаже?
— Не хочу строить домыслов.
— Будь, по-вашему. Известны ли вам или Броновскому какие-нибудь подозрительные личности в Фэрбенксе?
— Зависит от того, кто, по-вашему, попадает под это определение. Если вы имеете в виду защитников окружающей среды, которые были против строительства трубопровода, то да. Сотни.
— Но они, я полагаю, всегда действуют открыто и дают свои имена и адреса, когда обращаются в газеты.
— Да.
— К тому же, это люди чувствительные и неагрессивные, всегда остающиеся в рамках закона.
— Других подозрительных я не знаю. В Фэрбенксе пятнадцать тысяч жителей, наивно думать, что все они чисты, как свежевыпавший снег.
— Что об аварии думает Броновский?
— Его там не было.
— Я спрашиваю не об этом.
— Но он тогда был в Нью-Йорке. Он еще не работал у нас.
— Следовательно, он новичок в кампании.
— Да. По вашим меркам, он автоматически попадает под подозрение, я полагаю. Если вы собираетесь напрасно тратить время, копаясь в его прошлом, вы вольны делать это, но мы его проверяли и перепроверяли трижды. Полицейское управление Нью-Йорка подтвердило его непорочность. И он, и его кампания имеют — имели — безупречную репутацию.
— Не сомневаюсь. Какова квалификация у него самого и у его кампании?
— Одинаковая. Он руководил одним из крупнейших и бесспорно лучших агентств безопасности Нью-Йорка. До этого, он был полицейским.
— На чем специализировалась его кампания?
— На самом лучшем. Главным образом, на охране. Дополнительная охрана для горстки крупнейших банков, когда их собственная служба безопасности страдает от дефицита кадров из-за отпусков или болезней. Патрулирование жилья богатейших людей Манхаттана и Лонг-Айленда во время больших светских раутов, чтобы предотвратить бесстыдное улепетывание с драгоценностями гостей. И третье, обеспечение сохранности на выставках драгоценных камней и живописи. Если бы вам удалось уговорить голландцев дать на пару месяцев для выставки «Ночной дозор» Рембрандта, Броновский был бы тем человеком, которого вы послали бы за картиной.