Атака мертвецов

Джафаров Рагим

Постучал и стал ждать. Спустя пять минут постучал еще раз, снова стал ждать. Прошло не меньше двадцати минут прежде чем из-за двери донесся голос хозяйки: «Уходите, я никого не жду».

– Я принес письмо из Осовца. – Долгая мучительная тишина последовала за этой репликой.

– Кому?

– Алине Вайцмюллер. – послышался лязг отодвигаемого засова.

Паренек мог прикинуть возраст хозяйки, лет восемьдесят. Но выглядела она прекрасно, не больше чем на пятьдесят. Седоволосая, стройная женщина с приятным лицом.

– Вы хотите

сказать, что этому письму больше сорока лет?

– Да, мадам.

– Как вы нашли меня? – женщина с интересом смотрела на гостя.

– Это моя работа, разрешите войти, я очень устал.

– Не думаю, молодой человек, дайте письмо и уходите. – парень посмотрел в глаза старухе. Они секунду боролись взглядами, старуха сдалась.

– Налью вам чаю.

Она впустила паренька в темный коридор. Закрыла за ним дверь и пошла куда-то по коридору. Гость послушно поплелся следом. Они дошли до конца коридора и свернули вправо, оказавшись на кухне. Старуха сразу же поставила на стол чашку и налила в нее заварку. Потом налила кипятку. Поставила на стол варенье и сахар. В голове паренька крутился только один вопрос, откуда в обесточенной и лишенной газа квартире взялся кипяток. Не на костре же она его грела.

– Вот возьмите. – он протянул письмо старухе. Та покрутила его в руках и снова пристально посмотрела на гостя.

– Лучше вы.

Паренек кивнул и развернул сложенный несколько раз лист. Лист был полностью исписан, аккуратные строчки заполняли все его пространство, но главное, письмо было на немецком языке.

Алина, это мое последнее письмо. Все кончится сегодня в полночь. Проклятый корнет что-то подозревает. Прости меня, я не справился. Но я надеюсь ты продолжишь мое дело и все-таки сможешь добиться результата. Я рад, что эта история, так или иначе, заканчивается.

Андре сидел возле пулемета и вглядывался в темноту. Все пространство перед ним, что можно было увидеть под светом луны, покрывали рытвины и воронки, порушенные проволочные заграждения и трупы. Совсем распогодилось и теперь трупы лежали в грязных лужах источая ужасный смрад. От него кружилась голова, возникали рвотные позывы, а если находиться неподалеку от них долго, то будто бы клонило в сон.

– Господин корнет! – Андре вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял Лешка.

– Дьявольски тихо ты ходишь, Леша! – Друзья пожали руки, повисла неловкая тишина.

– У меня приказ от командования.

– Выкинь его, толку от этих бумажек. – Алексей озадаченно взглянул на корнета.

– Чего это вы?

– Да так, шучу. Плохи дела тут, на передовой, а в крепости как?

– Тяжко, строим по ночам, а днем от бомбежки прячемся. Не помню, когда я спал. Там тяжко, но люди держатся. – Выглядел он плохо. Впалые щеки с проступившей щетиной, ужасные мешки под глазами и трясущиеся руки.

– Что, совсем не спите? – Андре покосился на друга.

– Отчего же, к бомбежке привыкли уже. Днем часа четыре удается поспать.

– Почему

тогда такой замученный?

– Устал я, господин корнет, очень устал. День за днем одно и то же. Даже погода не меняется, понимаете. Весь день, как крыса по норам прячешься, ночью в темноте, как вор какой, каменюки таскаешь. А эта сволочь все стреляет и стреляет, сил никаких уж нету. Вчера совсем худо стало.

– Еще хуже? И что, позволь спросить, произошло?

– Говорят какие-то новые пушки немцы пригнали. Четыреста двадцать миллиметров. Здания в труху превращают. Ужасно выглядит. Выдел прямое попадание в капонир. Тот сложился, как кукольный домик. – Алексей поежился, то ли от ветра, то ли от неприятных воспоминаний.

– Значит большие берты привезли. Если одна батарея, то получается две таких красотки по крепости работают. Знать бы где они стоят, если повезет, то те пушки, которые я в крепость доставлял, должны достать до их позиций. Вот это был бы конфуз, вот это была бы сенсация. Только представь. Один выстрел такой пушки в Льеже заставил гарнизон капитулировать, а там крепость не чета нашей. По последнему слову фортификационной науки построена. Нам бы размолотить хоть одну из всех, так бы карлушкам нос утерли. – Андре мечтательно прикрыл глаза.

– Вы, господин корнет, с командованием одинаково мыслите. Сегодня здесь состоится рандеву. Придет наш разведчик через линию фронта, принесет данные по расположению их артиллерии.

– Прекрасно, Лешка, просто прекрасно! А ты это откуда знаешь? – Корнет лег на спину и подложил сумку под голову.

– Слушок прошел по крепости.

– Как всегда, чем секретнее данные, тем больше народу их знает. Тебя-то к нам как занесло?

– Попросил о переводе, не могу я больше в крепости. Ей богу не могу, будто строитель какой, а не солдат! – Лешка тоже лег на спину и, заложив руки за голову, стал смотреть в небо.

– Из армии уйти не думал еще?

– Думал, кончится эта оборона и уйду сразу. Конца войны даже ждать не буду. Хватит, сыт я по горло.

– Вот так возьмешь и уйдешь? Кто же тебя во время войны отпустит? Дурак ты Лешка.

– Не отпустят так сам уйду. Вы бы на холодном-то не лежали, потом мало ли каким боком откликнется, может и детей не будет. – Алексей приподнялся и красноречиво посмотрел на корнета.

– А может и не надо, детей-то? Тебя к какому подразделению приставили?

– Не знаю, сказали катись к своему корнету, он вольноопределяющийся, и ты туда же.

– Ясно. Так ты мне скажи, где тебя сабельному бою учили?

– Да как где, то тут, то там вот и нахватался. – Корнет сел и посмотрел на друга, задумчиво покачал головой.

– Хорошо нахватался, очень хорошо, талант у тебя.

– А вы господин корнет, скажите, что случилось с тем полковником? – Алексей посмотрел прямо в глаза корнету. Взгляд его был на удивление жесткий и цепкий. Корнет выдержал этот напор, ни один мускул на его лице не дрогнул.