Атака мимо
Шрифт:
Рионна освободилась от объятий моего хвоста, слезла с кровати и попыталась встать надо мной, как карающий ангел. Получилась, правда, просто голая зеленая женщина, но с требовательным взглядом глаза в глаза.
— Кирн, так не бывает, — мягко, но неуверенно начала она, — Класс не только приписка в Статусе, это образ жизни. Богов на переправе не меняют, они подобного и сами не терпят. Сменить бога для жреца едва ли не хлеще, чем сменить родителей. Да, я давно уже, можно сказать, «ничья», но… Жрецы Этты не примут меня, а я сама не уверена, что хочу.
— Я не силен в дипломатии, — пожал я плечами, — Но,
— Оо… ты хочешь, чтобы я попала в рабыни, — слабо улыбнулась Аскальди, по прежнему пребывая в замешательстве.
— Я не про то, — пришлось досадливо махнуть рукой, — Иметь мнение полезно, когда ты располагаешь всей полнотой информации. Если же нет, то это вызовет лишь гнев того, кто видит больше. Тебе я просто передаю слова самого божества — «Настолько ценный кадр должен заниматься настоящими делами, а не ерундой». Как по мне, так это толстый намек на свободу от ошейника «Академии» или этого нового «Альянса».
Рионна думала долго и нервно, прибегая к помощи кальяна, вина и кровати, чью ножку она время от времени попинывала. Рассуждениями вслух зеленошерстая лиса тоже не гнушалась — на кону стояло много. Репутация у Этты была без темных пятен, а получить заново свои жреческие силы Аскальди была совсем не против. К тому же, присяга богине избавила бы ее жрицу от влияния бессмертных. Не сразу, конечно, но…
— Я согласна, чтоб тебе провалиться, Кирн! — рявкнула накрутившая себя лиса, — Надо быть полной дурой, чтобы отказаться принять богиню, в чьих силах заставить Бесса забеременеть!
— А на меня-то чего орёшь? — справедливо возмутился я и тут же получил пощечину, а потом полные руки теплого шелковистого тела.
Спустя несколько часов я уходил из города, сопровождаемый Йютлем. Горбатый жрец должен был пройти со мной до границ цивилизации, и, забрав накидку, вернуться к Аскальди. Женщине предстояло обрести нового бога и свои силы, а мне — двигаться вперед.
Шагая по мостовой и затягиваясь из своей трубки, я подводил итоги. Каким-то чудом, я свободен, стал сильнее и неприлично богат. Вскоре я надолго соединюсь с главной целью своей жизни, узнаю о ней больше, увижу новые грани и тайны этого мира. Я даже освободил свою Слугу и обеспечил ей безопасность!
Но какой ценой?
Мне приносят жертвы, в том числе и человеческие — счетчик исправно тикает, утяжеляя груз на собственной совести. Большинство бессмертных мира меня считают чистым злом и будут бить на поражение везде, где смогут, а там, где не смогут — заставят правителей меня изгонять. В нагрузку к этому идут боги, которым я определенно не нравлюсь, причем сильно. Что дальше? Напоследок Рионна рассказала, что крупные Гильдии действительно собираются принять жесткое правило по тщательному допросу всех переродившихся. Найти безумное количество денег, а потом скрываться до тех пор, пока твой уровень не догонит остальных? Звучит как нечто нереальное.
Кроме того, мои мысли занимали разосланные мной кристаллы с «исповедью». Четыре с половиной года до того, как их вскроют. Забирать? Нет? Здесь и сейчас я понимал — не стоит. Моя тупая, прямая и… успешная атака, мой протест
Все… оказалось зря. Но, забрав кристаллы, я это признаю. Так что нет, пусть все идет как идет. У меня более четырех с половиной лет, чтобы изменить свое решение.
Попрощавшись с Йютли, я с места взмыл в воздух, не желая оставлять ни малейших следов. Через час полета я найду Дом Матери, загляну на Базар и куплю там плащ анонимности по бессовестно задранной цене. А сейчас я лечу и вспоминаю напутственные слова Рионны Аскальди.
«Кирн, куда бы ты не пошел, не доверяй никому. Включая меня, дорогой мой орк, при следующей нашей встрече я буду жрицей Этты. Запомни намертво слова опытной и битой лисы — большинство Бессов уже окончательно переступило грань, они уже не ощущают себя бывшими людьми. Они нечто новое — злое, безжалостное и эгоистичное. Еще пока молодые бессмертные допускают ошибки, стараясь везде пройти напролом, они еще опьянены силой и жестоки как дети. Это вскоре изменится. Дай миру еще хотя бы полвека и увидишь настоящих чудовищ. Постарайся сам таким не стать.
Правда в том, дорогой мой, что мы, люди Земли, никогда не были предназначены для бессмертия. Не готовы к нему. Мы, даже спустя все эти годы, воспринимаем Пан как свой личный огромный шоколадный торт, сделанный только для нас. Знаешь, как я это поняла? Я слаба, дорогой мой Кирн, слаба по-настоящему. Мои возможности настолько малы, что я во многом ближе к смертным чем ты. И смотрю на все с их позиции, но с опытом бессмертной. Бессы будут «играть» в этот мир, пока не устанут. Затем — они начнут уходить. Станут редкостью. Возможно — исчезнут полностью. Только тогда Пан заживет по-настоящему. Мы неестественны.
Нам нужно научиться жить, найти собственный путь морального и культурного развития, найти нечто, за что можно рискнуть своим бессмертием. Только от такого фундамента можно оттолкнуться, стать лучше, начать строить что-то лучше варварских шалашей, сделанных из палок и страха. Постарайся поискать к этому предпосылки там… куда ты идешь. И не оглядывайся»
Эпилог
Взгляд вниз, на зеленое море, колышущееся под ним. Его там ждут. Давно. Несколько дней. Вглядываются в небо до рези в глазах, боятся хотя бы на мгновение расслабится и перевести дух. Сотни? Тысячи?
Плевать!
«Команда — Полный Вниз!». Джаред несется к земле с бешеной скоростью.
Големный скафандр «Арбалеста-01» был ужасен с любой точки зрения. Напоминающий неуклюжий водолазный костюм девятнадцатого века, он не мог ни нормально ходить, ни бегать, ни плавать, ни тем более — воевать. Многие килограммы исписанного рунами и утыканного наспех кристаллами металла, делали из «Арбалеста» просто малоуязвимый гроб, а из его пилота — малозначительный придаток. Маленькая девочка с острой палкой вполне могла победить неуклюжего трехсоткилограммового монстра, не запыхавшись.