Атака мимо
Шрифт:
— Что? — белокурой девушке показалось, что она ослышалась. Может, она еще в плену и ее накачали какими-то галлюциногенами?
— Ну а то, что мы оттуда удрали, так это вообще приятный бонус! — добил ее серокожий, чьи ранения и увечья значительно уменьшились за время разговора у костра. Верзила достал из-за спины обрывок хвоста, с укором взглянул на него, снова принимаясь жевать. С набитым ртом, Джаргак продолжил, — Ты просто не понимаешь, какие репутационные потери понесли наши пленители и насколько обесценились все действия в глазах их собственных исполнителей. Впрочем, — неожиданно
Вампиресса почувствовала, что совершенно не понимает, что говорит этот жующий рот, причем довольно давно. Какие… потери? Какие действия?
— Неважно, — устало махнула она рукой, — Что делаем дальше?
— Ты идешь в одну сторону, мы в другую, — прозвучал холодный и жесткий ответ. Аливеолла Миранда дель Каприцциа вновь подумала, что все, что происходит — не взаправду, а из-за каких-то лекарств.
— Ты… меня… тут… бросишь? — с трудом выдавила она из себя, сделав большие глаза.
— Это юг Дарама, здесь должно быть много поселений, — отрывисто сообщил гигант, — Возвращаясь к твоему вопросу… да, здесь наши пути разойдутся.
Повторно это прозвучало для ушей дель Каприцции еще хуже, чем в первый раз. Джаргак появился, изменил всё, а теперь уходит своей дорогой. Зачем? Почему? Что мешает ему остаться?
— Я доверил тебе Киру и заплатил своей свободой. Подверг себя риску, — тихо сказал орк, казалось, услышавший мысли вампирессы, — Ты все испортила, а потом даже не предупредила меня о засаде. Это — я бы простить смог. Просто потому, что не знаю, выжила бы Кира одна или нет.
Вампиресса испытала прилив бодрости и надежды, но успев лишь поднять потупленные до этого глаза на орка, как услышала:
— Мы расходимся здесь и сейчас, потому что ты, в отличие от Киры, не можешь умереть. Ты беременна. Я на месте гильдейских обязательно поместил бы в ваши тела что-либо для отслеживания, на всякий случай. Какого рода этот «жучок» — мне неизвестно. Кира умрет, возродится и я отправлю ее в безопасное место. Что касается тебя… у тебя есть лишь шанс. Возможно, никаких отслеживающих заклинаний в вас не поместили. Возможно, ты сумеешь секретно наладить контакт с кем-то вроде «Академии» или «Материнского Сердца» и договориться, чтобы они не разлучали тебя с детьми. Дальше все в твоих руках, Аливеолла.
Девушка-вампир сидела и молча смотрела, как очень высокий орк использует свою силу, чтобы из нескольких цепочек и кусков материи сделать заплечный мешок, в который залезет рыжий зооморф. В ее голове было пусто и даже можно сказать — прохладно. Первоначальный приступ обиды и злости испарился. Джаргак был абсолютно прав, на нее и Киру вполне могли поставить метку. Она понимала даже то, что если бы во всем произошедшем не было ни грана ее вины, то серокожий по-прежнему бы оставил ее здесь, возле узкой шумной речушки. На другой вариант — умереть и переродиться свободной от любых меток… и детей, она бы не пошла сама. Ни за что. Все делалось логично, правильно, справедливо.
И абсолютно бессмысленно с точки зрения внутреннего зверя вампира. Ее бросали! От нее отвернулись! Он мог остаться, мог сделать… что-нибудь, чтобы все было как надо! Это было неправильно. Несправедливо.
«Нечестно» — произнесли бледно-красные губы беловолосой девушки, глядя в спину орка, удаляющегося с сумасшедшей скоростью. «Все это — просто нечестно».
Она так и просидела двенадцать часов на каменистом берегу речки, зажатой меж двух гор, глядя в воду и повторяя «нечестно». Ровно до тех пор, как ее не накрыла огромная треугольная тень в свете двух лун.
Глава 22 Боги воруют ужин
Белая туша с грохотом ушиблась об стену, бестолково и бездумно забирая конечностями, в попытке приостановить свое падение. Без шансов, бил я первый раз в жизни, но бил от души. Со всей утоптанной в один упругий черный шар злости. Чтобы вторая тушка, бывшая куда мельче, вжалась в валяющуюся в нокауте первую, мне хватило одного взгляда.
— Вы думаете, я тут шутки шучу?! — зарычал я, потирая кулак, отшвырнувший единорога к стене заброшенной башни. Композиция из Слуги и рогатой лошади сейчас косила на меня томным взглядом побитого щенка и усиленно боялась, — Шутки кончились, не начинаясь!
— Ты! — мой палец уткнулся в лошадиный нос, — Я всячески оберегаю тебя от опасностей, оставляю в комфортных условиях, а ты ТРЕБУЕШЬ у меня большего? Привык, что я тебе потакаю? Идиот! Я собираюсь ВНИЗ! Слышишь? Твои копыта к этому не приспособлены! Со мной идет маг-менталист, который наверняка решит посетить твою пустую голову! Хочешь, чтобы Митсуруги тебя вывернула наизнанку?!
— Теперь ты! — ткнул я тем же пальцем Киру, сознательно делая ей больно, — Картера можно воскресить, а тебя, если умрешь, придется оставить. Совсем оставить, понимаешь? Ты воскреснешь одна и в темноте, чтобы умирать снова и снова! Твой разум спит, реакции замедленны, инициатива в заднице!
Лютовал я еще долго, разнося обоих придурков на мелкие клочки. Никакого душещипательного воссоединения не получалось, но я на это и не надеялся.
Мы с Кирой вышли из отряда и, оставив вампирессу на берегу реки, постарались с максимальной скоростью убежать подальше. Затратив два часа на сумасшедший бег, я, создав отряд на двоих, чтобы знать, где моя Слуга воскреснет, отправил ее на перерождение, тут же поспешив убежать как можно дальше. В течение трех с половиной месяцев, я отдыхал в дебрях дикой природы, восстанавливая душевное равновесие. Медитировал, тренировал известные мне приемы, общался с внутренним «я».
Когда время пришло, я забрал возродившуюся Киру, отмахал почти полторы тысячи километров и, найдя свежезаброшенную человеческую сторожевую башню и устроился на привал, вызвав отдохнувшего на тропическом острове единорога. Что сделали эти два кадра, наглый парнокопытный и двуногая «воровка»? Начали меня убеждать, каждый в своем стиле, что я дальше по жизни без них и шага не сделаю. Мол, кончай заниматься фигней, уважаемый хозяин и давай, делай так, чтоб было как раньше — большой город, еда, вино и счастливая жизнь. Разглядывая мимику и жестикуляцию единорога, я остро почувствовал, что сиди сейчас тут с нами Аливеолла Миранда дель Каприцциа, то она руками и ногами была бы за такую перспективу.