Атака зомби
Шрифт:
Но ничего этого не произошло.
Люди в униформе внезапно потеряли к доставщикам интерес. Не потрудившись даже расстрелять беззащитную, в общем-то, троицу, они двинули к дороге, до которой от тополя было рукой подать.
– Эй, а куда это они?.. – Мариша растерянно захлопала глазами.
Вторая группа бойцов покинула горящий Северный и, добравшись до шоссе, подобием колонны направилась в сторону Москвы.
– Чего-то я не понимаю, братишка. Они же раненых оставили.
Из пролома в стене форпоста как раз выполз один, опираясь на локти.
На дорогу из лесу выбрался шестиколесный вездеход, на крышу которого нагрузили мешки и ящики, стянув веревками. Стальные щиты до половины прикрывали колеса. Единственная дверь располагалась в кормовой части, окна по бортам были заварены жестью. Стекло слишком непрактично на Территориях: от комаров защитит, но и только, а нужно, чтоб ни один зомбак не проник в салон.
Окно-решетка справа от водителя распахнулось, из него по пояс высунулся человек в форме. Одной рукой он придерживал на голове фуражку, а второй поднес мегафон ко рту:
– Рота!!! По три!!! Ста-а-ановись!!!
Скопление людей за считаные секунды преобразилось в походную колонну, разбитую на три взвода.
– А этот голосистый у них командир. – Ашот сделал вполне логичный вывод. – Что-то серьезное затевается, как думаешь, брат?
Дан не ответил. Его внимание привлек тот же знак, что был нарисован на касках, – знак выделялся черным пятном на камуфлированной двери вездехода.
– Звезда, серп и молот. Этот знак… Я где-то его видел… – пробормотал Дан.
Мариша его услышала.
– Конечно, видел. Это герб Ленинграда.
– То есть ты хочешь сказать…
– Я-то, может, и не хочу, любимый, но что есть, то есть.
– Эти люди – солдаты Ленинграда? То есть ленинградская армия напала на московский форпост? А это значит, что… – Данила замолчал, прикусив нижнюю губу. Возможные последствия конфликта заставили его сердце тревожно забиться.
– Это значит, что война началась, – закончил вместо него Ашот. – Война между Питером и Москвой.
Вопль Зятя вернул полковника к реальности:
– Есть сигнал! Есть подзарядка!
Диод вспыхнул адским пламенем, усилитель гулко завибрировал, крепежные ремни заскрипели.
Самара испытал неимоверное облегчение:
– Здоровье в порядке, спасибо зарядке?
– Так точно, Олег Борисович! – Бесцветные глаза Зятя сверкали, как два алмаза. Общение с военными давало о себе знать, эдак он и строем научится ходить.
То, что дисциплина зомбаков ослабевает, стало неприятной новостью для Самары.
На третьи сутки похода он заметил, что в роте начался разброд. Молчаливые до этого бойцы, шагавшие в ногу, порыкивали друг на дружку, нарушали строй и косились на вездеход. Надо было следить, чтобы тащили на себе «калаши», гранатометы и ПЗРК, а то ведь норовили сбросить тяжесть. Показательный расстрел за утерю личного оружия никого не
Сообразив, что дело нечисто, полковник насел на Зятя. Пистолет нацелил, чтобы ученый стал разговорчивее. В итоге Зять поведал, на каком принципе основано оружие возмездия. Один раз в трое суток из Ленинграда приходит закодированный сигнал, который обновляет установки, сделанные зомбакам. Надо только этот сигнал усилить, и рота будет, как прежде, с энтузиазмом шагать к Москве и слушаться командира.
В этот раз сигнал припоздал.
– Давай-ка, Вадик, выбираться из чащобы. А то разбредутся наши кто куда, собирай их потом по валдайским лесам. Как считаешь, а, младший сержант?
– Так точно, товарищ полковник! Запаримся их собирать. Они ж, как грибы, попрячутся под кусточками, за пенечками.
– Не факт. После подзарядки их к Москве тянет, как мух на дерьмо. А тут только одна дорога.
Полковник Самара участвовал в разгроме армии Равиля – дикой Орды, что пришла из Сибири поработить Москву, а затем и прочие остроги. Верховный совет Ленинградской коммуны решил оказать помощь братскому острогу при условии, что ленинградцы организуют в Москве коммуны для всех желающих. Сам Тихонов заверил, что такое условие вполне приемлемо.
Неся страшные потери, ленинградцы и москвичи сошлись в великой битве с Ордой.
Ордынцы стреляли из луков и душили врагов арканами. Они сидели верхом на лошадях, головы которых покрывали шишаки из плотной кожи – ни один паразит не присосется, – и пешим строем шли в атаку. Воинство-то было разношерстное: алтайцы и буряты, ненцы и хакасы, эвенки, якуты, ханты, татары… много кого сумел собрать Равиль под свои знамена.
И все же он потерпел поражение. Самара лично пленил его. И передал хана Орды в руки Тихонову, точнее – его охране…
У полковника остались приятные впечатления от москвичей, с которыми он сражался плечом к плечу и после отмечал победу за праздничным столом.
А потом началось непонятное. Московские коммуны разгромили, коммунаров казнили. Ленинград охватила волна праведного гнева – разве оставим безнаказанным этот беспредел?! Правда, ходили слухи, что под прикрытием коммун в Москве готовился переворот. Даже поговаривали, что переворот таки начался, только у москвичей хватило сил подавить его в самом зародыше. Эти-то события и стали поводом для войны…
Ломая густой подлесок, вездеход выбрался на шоссе. Самара высунулся наружу. Беспорядочная колонна зомбаков, получившая подзарядку, двигалась к Москве. Самара знал, что его рота не единственная, что к вражескому острогу топает множество отрядов. Встретившись в определенных точках, они образуют крупные соединения, задача которых – штурмовать Стену.
Позади горел Северный, заложенный тут москвичами. Самара велел не приближаться к поселку, ведь там бушевала эпидемия. Но зомбаки решили иначе. Теперь же чужая воля заставила их вновь стать боевым подразделением.