Атакует «Щука»
Шрифт:
Корабли, как и люди, имеют свою судьбу. У одних она остается незаметной, обычной, и их название или номер впоследствии можно отыскать лишь в каком-нибудь специальном справочнике. Яркая и значительная судьба других отводит им почетное место на страницах боевой летописи. Они составляют предмет нашей гордости. Имена этих кораблей высекают на мраморных досках, на пьедесталах памятников. Их овеянные славой кормовые флаги хранятся в музеях, немеркнущие подвиги их экипажей изучает молодежь. В славный отряд таких кораблей входит и «Щ-402», подводная лодка с исключительной судьбой.
Дата рождения этой «щуки» — 1 октября 1936 года. В этот день на ней в торжественной обстановке впервые был поднят Военно-морской флаг.
В мае 1937 года она была поставлена в плавучий док, замаскирована. Экипаж ее получил ответственное задание:
После Балтики море Баренца показалось подводникам бесконечно просторным, суровым, неприветливым. Метеорологическая обстановка и навигационные условия таили в себе много неизвестного. Вскоре бывшие балтийцы на себе почувствовали силу здешних штормов и снежных зарядов, из-за этого на первых порах службы на новом театре встречалось немало трудностей. Однако воспитательная работа велась на корабле так, что специфические заполярные трудности и невзгоды разжигали у моряков чувство романтики службы в суровых условиях, закаляли характеры и волю, способствовали повышению боевой выучки. День за днем они привыкали к Баренцеву морю, приучались успешно действовать в суровых метеорологических условиях. Первым большим достижением была отработка погружения и всплытия при волне в шесть баллов. В ту пору при такой сильной волне ни на каком другом флоте подводники не отрабатывали это упражнение.
Целеустремленная боевая подготовка и воспитательная работа давали хорошие плоды. Суровое море все больше казалось молодым североморцам родным. Это проявилось, в частности, в то время, когда пришла пора увольнения в запас подводников, отслуживших установленные сроки. Лучшие из них — старшины групп Егоров, Добродомов и Кукушкин — решили остаться на сверхсрочную службу.
Зимой 1937/38 года экипажу «Щ-402» довелось выполнять важное правительственное задание. Тогда весь мир восторженно и чуточку тревожно следил за героическим дрейфом на ледяном поле первой в истории полярной станции «Северный полюс». Имена советских исследователей Арктики — И. Д. Папанина, П. П. Ширшова, Е. К. Федорова и Э. Т. Кренкеля — не сходили с газетных страниц. Когда льдина с папанинцами, как их называли тогда, начала разламываться и четверо отважных оказались в угрожающем положении, для их спасения в Северный Ледовитый океан вышла экспедиция специального назначения. В ее состав помимо ледокольных пароходов «Таймыр» и «Мурман» входили подводные лодки «Д-3», «Щ-402» и «Щ-404».
19 февраля станция СП-1 была эвакуирована ледоколами. Подводные лодки выполнили поставленную им задачу — они поддерживали надежную связь «Таймыра» и «Мурмана» с радиоцентром Северного флота.
Затем опять наступила пора упорной учебы подводников в суровых условиях. В начале ноября 1938 года подводная лодка попала в тяжелейшую обстановку. И подводники с честью выдержали экзамен на морскую зрелость, придя в свою базу без единой поломки.
Североморские подводные лодки все дальше и дальше проникали в Ледовитый океан. С 16 декабря 1938 года по 16 января 1939 года экипаж этого корабля находился в автономном плавании. Три четверти времени похода протекали в тяжелых зимних условиях.
Замечательно проявили себя в этом плавании краснофлотцы Мельников, Хромеев, Харитонов, Ивашев, Новак, Антропов. Впоследствии они стали подлинными мастерами подводного дела.
Вот как описывались в ту пору в газете «Красный флот» учебные будни этого корабля.
«В Заполярье еще зима. Снег лежит нетронутой целиной. Лишь временами холодный ветер разгоняет серые облака, и тогда по-весеннему греет солнце.
Подводная лодка проходит учение в море. Командиры и краснофлотцы последовательно решают все более сложные боевые задачи.
По оценке командования бригады вахтенный офицер старший лейтенант Сорокин Константин Никитович неплохо руководил погружением и всплытием, хотя самостоятельно он делал это впервые. Командир бригады отметил смелые действия командира лодки старшего лейтенанта Столбова Николая Гурьевича, четко и умело выполнявшего свои обязанности во время ответственного подводного маневра.
…Краснофлотец Петр Беседин впервые встал на вахту у горизонтальных рулей. Находившиеся в центральном посту заметили, что Беседин волнуется и неуверенно управляет горизонтальными рулями.
Командир лодки
Спокойные замечания командира благотворно действовали на молодого горизонтальщика, и уже к концу первой вахты он неплохо удерживал заданную глубину и заданный дифферент. Вторую вахту он нес гораздо лучше первой.
— Краснофлотец Беседин будет хорошим горизонтальщиком, — сказал командир лодки, подводя итоги первых двух вахт…
Когда молодые краснофлотцы приходили на подводную лодку, они попадали „под начало“ главного старшины сверхсрочника Сергея Дмитриевича Кукушкина. Знаток подводного корабля, он умело воспитывал новичков, готовил из них хороших специалистов.
Сегодня горячий день. Подводная лодка то и дело погружается, всплывает, вновь уходит на глубину, подолгу ходит под перископом. Группа трюмных под руководством старшины Кукушкина действует слаженно и точно. Кукушкин, являясь отличным специалистом, показывает пример безупречного несения службы, и трюмные стараются походить на своего старшего товарища — главного старшину Кукушкина».
Так протекали дни учебы, дни напряженного ратного труда. Так моряки-подводники в мирные дни готовили себя к жестоким морским сражениям с сильным врагом.
Все это благотворно сказалось на боевой деятельности корабля. Как уже отмечалось, экипаж «Щ-402» успешной торпедной атакой 14 июля 1941 года открыл боевой счет североморских подводников в Великой Отечественной войне. Успехи сопутствовали ей и дальше. А в апреле 1942 года перед торжественным строем бригады капитан-лейтенант Николай Гурьевич Столбов принял Краснознаменный флаг, которым «Щ-402» была награждена за героический зимний поход, о котором рассказано выше.
В мае — июле «четыреста вторая» трижды выходила в море. И потопила еще три вражеских транспорта, увеличив свой боевой счет до восьми единиц.
За время боевой деятельности экипаж «Щ-402» не раз попадал в тяжелейшие условия, но с честью выходил из них победителем. Первая трагедия в истории этого корабля произошла в середине августа 1942 года, которая закончилась гибелью девятнадцати подводников во главе с командиром Николаем Гурьевичем Столбовым и комиссаром Николаем Афанасьевичем Долгополовым.
11 августа 1942 года «четыреста вторая» вышла в очередной боевой поход. На третью ночь, как обычно, лодка всплыла для зарядки аккумуляторной батареи. Зарядка уже подходила к концу, когда на короткое время нижняя вахта прекратила вентиляцию аккумуляторных ям, чтобы провентилировать отсеки. Тут надо заметить, что специальная батарейная вентиляция была задраена, поскольку ее шахту заливало волной. Поэтому батарея во время зарядки проветривалась через систему общелодочной вентиляции. Кстати, так делали уже не раз, и ничего плохого не случалось.
Только верно говорят, что раз на раз не приходится. Батарея на «Щ-402» была уже старой и требовала пунктуального соблюдения правил эксплуатации. В данном случае эти правила были нарушены, и за каких-то двадцать минут в аккумуляторных отсеках скопилось столько выделившегося из баков водорода, что образовалась гремучая смесь. Об этом на лодке не знали. Кто-то в третьем или во втором отсеке включил рубильник, и произошел взрыв.
Позже мне об этом рассказал штурманский электрик старший краснофлотец Николай Александров.
— Проверил я на мостике репитер гирокомпаса, спустился вниз, прошел в шестой отсек. Только закрыл за собой переборку, как лодку тряхнул страшный взрыв. Открыл глаза — кругом дым через перегородки и вентиляцию тянет. Дышать невозможно. Кто был в отсеке, повскакивали, бросились все задраивать. Ну, думаю, торпедировали нас или на мину наскочили. А в лодке наступила жуткая тишина. И не слышно было, чтобы где-то вода хлестала через пробоину. Ничего не можем понять. Я тогда бегом в нейтральный пост. А там непривычно как-то: карты, вахтенный журнал, бумаги всякие на палубе валяются. В переборку третьего отсека ломятся инженер-механик Большаков, старшина трюмных Кукушкин. Потом и мичман Егоров прибежал, наш новый парторг…