Атаман Анненков
Шрифт:
Атаман Анненков"
Буквально на другой день - 21 апреля - бывший полковник Генерального штаба Н. Колесников разразился а шанхайской эмигрантской газете "Россия" уничтожающей статьей, которая стоит того, чтобы ее воспроизвести.
"АТАМАНЫ
"Выплывают расписные..."
"Песня о Стеньке Разине"
"И башмаков еще не износила"
Шекспир ("Гамлет").
Еще сравнительно недавно доктор Казаков, большой патриот и председатель одной из крупнейших организаций получал письма атамана Анненкова, клявшегося и уверявшего в своей ненависти к большевикам и преданности России. Почти год тому назад у меня а кабинете сидел начальник штаба генерал-майор (звание Денисова дается то полковник, то генерал-майор.
– Авт.) Денисов и рассказывал об испытаниях, пережитых Анненковым в китайской
Я небольшой поклонник атаманов и "атаманщины", мне больше нравится государственная власть адмирала Колчака, Деникина, Врангеля. Не лежит моя душа к этой вольнице разнузданной, к ничтожеству, стремящемуся "рассудку вопреки, наперекор стихиям" выскочить обязательно из толпы, козырнуть на Наполеона, без мозгов великого корсиканца, а только примеряя на пустую черепную коробку треугольную шляпу великого человека.
Я очень много слышал об атамане Анненкове, на никогда не видел его в лицо, и вот доктор Казаков прислал мне его карточку.
Взглянул я и ахнул. На меня глядел молодец из какой-нибудь купеческой лавки, в лихо заломленном на затылок картузе, подпоясанный, точно коренник, ремнем с бляхами, а рукава, галифе и рубаха представляли из себя расплесканную палитру красок.
Но самое замечательное - это лик. Большая челка, точно у китайских леди, закрывала пол-лба, и из-под этой челки на вас смотрел весьма демократический "патрет".
Да не сочтут "товарищи", которым он поклонился сей час до земли, подметая этой челкой грязь с сапог комиссаров, что я обрушиваюсь на "атамана" исключительно потому, что вот-де такой великий человек, а "признал" же советскую власть. Нет. Не в этом дело. Я отлично знаю, что атаман Анненков своим переходом сотворил грязное, тяжелое для эмиграции дело. Уже наличие разыскивающих атамана показывает, что он скоро сформирует шайку своих приверженцев и недаром его советская власть разыскивала столько времени.
Мы не отнимаем у авантюриста его личных качеств: энергии, храбрости, упорства, умения соорганизовать хорошую шайку, знаем жестокость, с которой он может проводить в жизнь свои задачи.
Возможно, что на клич перекрасившегося в ворона сокола или, вернее, на клич вороны с полинявшими соколиными перьями полетит немало "ушкуйников". Мы знали и знаем, что ренегаты всегда самые лучшие проводники купившей их власти. Кто, как не янычары, дети христиан, были самыми лютыми врагами христианства! Мы знаем, что слащевы, ивановы-риновы и "атаманы" анненковы теперь уже отрезали себе всяческие пути и будут до конца сражаться за советскую власть, с чем и поздравляем. Благодарим Бога за то, что в последние часы нашего пути, когда снова поднимается национальное знамя, когда в Париже заседает конгресс эмиграции, собравшейся с целью мира, когда весь земной шар глядит с презрением и гадливостью на советскую власть, когда кругом образовываются Лиги борьбы с нею, когда в судах повсюду идут процессы уловленных мошенников и бандитов, в этот час атаман Анненков раскрывает свою истинную натуру и переходит к тем, кто был ему ближе.
Внимательно прочтите мемуары этой канальи с челкой, этого расписного болвана, нарядившегося шутом гороховым, как масляничный балаганный дед, и вы увидите, в какое он геройство ставит свое неподчинение Верховному Правителю адмиралу Колчаку. Кому же! Человеку, которого знала вся Россия, кто был овеян славой, о ком рассказывали легенды, чье имя было на устах у каждого.
Атаманы не признавали этой власти в Семиречье и на Дальнем Востоке, появились анненковы, семеновы и калмыковы, от которых шел вопль по городам и селам, которые марали чистое белое знамя и выступали в распохабнейшем виде перед толпой, стараясь дискредитировать и власть, и национальное движение. Достаточно сказать, что любимым занятием Анненкова была прогулка по селам в пьяном виде с гармонией в руках, на которой этот гармонист действительно изумительно зажаривал всякие польки и "вальцы". Вот эти-то "гармонисты", эта пьяная угарная атаман-шина с блюющими, распоясавшимися сукиными сынами, нарядившимися в военную форму, с маршами хоронили то, что делали корниловские ударники, скитаясь в степи, что творили дроздовцы, марковцы и алексеевцы, что созидал адмирал Колчак, к чему звали Духонин
Вот так, отражая переполох и растерянность в эмигрантских кругах, а также свое персональное двуличие, отреагировал бывший полковник Генерального штаба Российской империи Колесников на это сенсационное сообщение. А ведь все предшествующие годы считал за честь увидеть Анненкова под своим монархическим знаменем, превозносил его как непревзойденного лидера белоэмигрантского движения в Китае.
Несколько иначе отреагировала на случившееся газета "Шанхайское новое время". 24 апреля она поместила такое письмо в редакцию. "Итак, - констатирует в нем пожелавший остаться неизвестным "старый патриот", - доблестный атаман Анненков, блестящее прошлое которого принадлежит золотым страницам русской истории и не может быть отнято, вместо блестящей в будущем роли освободителя Родины от Третьего Интернационала перешел в его лапы. Сдали нервы у атамана. Иди, атаман, той дорогой, которую ты избрал сам. За те победы, которые ты вынес в германской войне, мы, низко опустив головы, только скажем: иди, атаман, с миром - ни один камень от истинных патриотов не будет брошен в твою голову. Там далеко в стране диких масок, ГПУ, Чека и Чинов защищай Россию в дни тяжких испытаний, как это сделал и генерал Брусилов.
Ты, далекий, непонятный атаман, зачем, зачем взглянул ты на струпья эмиграции, а не в ее светлую душу под наносным злым недугом. Мы желаем избежать тебе страшных пыток и страданий. Мы готовили тебе лавры. Пусть бог пощадит тебя и сохранит твою голову".
На всякий случай в сноске под статьей редакция уведомила читателей, что не имеет официального подтверждения о переходе Анненкова к большевикам и еще не доверяет этим слухам.
Между тем разношерстная эмигрантская пресса лихорадочно освещала сногсшибательную новость, впадая то в одну, то в другую крайность. Первой, пожалуй, очнулась от шока "Шанхайская заря". С претензией на истину 25 апреля в ней появилась статья "Правда о Борисе Владимировиче Анненкове", поданная в виде своего рода собственного расследования обстоятельств случившегося и призванная, по-видимому, успокоить поддавшихся унынию и панике. Белоэмигрантская газета писала:
"Появившееся известие о "переходе" (обратим внимание на эти кавычки) атамана Анненкова к большевикам, естественно, вызвало немало толков среди белых русских. Но как теперь выясняется, совершенно ошеломляющее действие оказало это известие на партизан атамана Анненкова, находящихся в Шанхае. Никто не мог поверить правдоподобности его. Анненков и большевики! Умы всех знавших его никак не могли совместить эти два совершенно противоположных элемента. Для партизан атаман неизбежно ассоциировался с понятием непримиримости к большевикам и, мало того, с понятием необходимости активной борьбы с ними. Человек, до самого последнего времени сохранивший чувство ненависти и брезгливости к власти убийц, грабителей и палачей русского народа. Таким он был, таким и остался. И непонятны недоумение и растерянность при вести "о раскаянии атамана Анненкова".
Перед каждым стал вопрос: как могло это случиться? Анненков не только в стане своих врагов, но и своих партизан зовет туда же! И может, не у одного в душу заползла предательская мысль: не пора ли пересмотреть свои позиции по отношению к советской власти, не ведется ли там действительно творческая работа по воссозданию могущества России, не строят ли большевики, вопреки своему учению - вынужденные жизнью - национальную Россию, обновленную и возрожденную новыми идеями, новыми порывами творчества?
Многие партизаны не станут отрицать, что большое смущение внесли в их души как самый факт "раскаяния" атамана Анненкова, так и его призыв возвращаться на Родину.
Целью настоящей статьи является стремление рассеять это смущение, помочь сделать правильные выводы из факта нахождения Анненкова в стане большевиков и его обращения.
Первое утверждение: атаман Борис Владимирович Анненков к большевикам не перешел. Он был насильно сдан красным ставленником маршала Фын Юйсяна начальником его штаба - генерал-губернатору провинции Кансу, где атаман проживал в последнее время.