Атаман из будущего

Спесивцев Анатолий Федорович

Сияние шелка, золота и серебра хлопцев из села просто околдовало. Но весь прихваченный отрез парчи стоил, как прикинул Аркадий, переведя цену из акче в злотые, не менее четырехсот монет. Отдавать его даже за хорошего коня было бы глупо, о чем он и сказал партнерам по торгу:

– Вы з глузду зъихалы (с ума сошли)? Да за весь этот кусок табун коней купить можно!

– А якщо мы ще коней добавимо?

Выяснилось, что ребята попали в артиллерию и стреляли как раз по гусарам в сражении с поляками, а после боя не поленились наловить коней без всадников, посчитав их своей законной добычей. Попаданец предложил подогнать

предполагаемую мену. Вскоре перед его глазами предстали еще три коня, один такой же анатолийский породистый скакун и два жеребца полегче, скорее всего, ходившие под панцерниками. Выторговав в придачу к коням и седла, Аркадий ударил с парубками по рукам и отдал им парчу.

Теперь перед ним встала проблема доставки покупки домой, к Азову. Почесав репу – когда торговался, об этом не думал, – решил, что перегнать лошадей сподручней будет с какой-нибудь оказией из лагеря Хмельницкого, а уж туда можно и верхом доехать. Оставив охранять коней со спутанными ногами одного из знакомых орлов Васюринского, пошел к стругам. Там работа кипела вовсю, перегружали на телеги последние из привезенных зажигательных ракет.

Узнав о возникшем у него затруднении, Соломон, наиболее авторитетный в его отряде, покачал головой:

– Кто же так торгуется? Эх, надо было меня или Гада позвать, мы бы у этих простаков лошадей за половину отреза выменяли! Ладно, не бери в голову, мои ребята к Чигирину коней перегонят, раньше нас там будут.

Попрощавшись с друзьями, Аркадий направился на одном из стругов вместе с еврейской частью своего отряда к Чигирину, где обретался Хмельницкий. Для знаменитого гетмана этот город был, можно сказать, родным.

Политика с близкого расстояния

Окрестности Чигирина, 23 июня 1638 года от Р. Х

Путь от разрушенного Кодака до Чигирина по Днепру и Тясмину прошел без особых осложнений и ничем особо не запомнился. Потом Аркадий не раз пожалел, что задержек не было, так как попали путешественники как раз на суд. С незамедлительным приведением приговоров в исполнение. Учитывая простоту казацкого законодательства и тяжесть (по меркам семнадцатого века) преступлений, к разнообразию судьи (огромная толпа народа, собравшаяся невдалеке от стен города) не стремились. Осужденных топили или вешали. На оправдательные приговоры сегодня образовался дефицит, их просто не было.

Первыми шли на суд человеческий униаты. Это сейчас люди меняют веру как перчатки, тогда такой поступок мог очень помочь в карьере или стать поводом для казни. Именно униаты вызывали особенную ярость у присутствующих (они же судьи) православных. Их считали, не без оснований, предателями. Всех мужчин, включая подростков, женщин в возрасте единодушно приговаривали к утоплению, что считалось у казаков особо позорной казнью. Уже позже попаданец узнал, что молодок, девушек и детей вернули в лоно православной церкви силой, поэтому их и не было на судилище.

Испуганных, избитых людей под одобрительные возгласы толпы, только что единодушно приговорившей их к смерти, запихивали в мешки и бросали в реку. Каждый плюх сопровождался взрывом ликования и одобрительных криков. Возможно, были в толпе люди, сочувствовавшие казнимым, но они молчали. Попытаться оспорить приговоры к смерти означало сильно рисковать собственной жизнью, да

и у близких несогласных немедленно появились бы нешуточные проблемы. Поэтому в толпе царил единодушный одобрямс. Громкий и восторженный.

После того как униаты закончились, пришла очередь евреев. Здесь возникли некоторые разногласия. Кто-то требовал продолжения банкета с утоплением:

– У воду жидив! Топить их як кутят! Як моя Катруся из-за них втопылася!

– Ни, на шибеныцю (виселицу) их! Нехай висять довше, чим мий чоловик (муж) по их намовлянню висив!

– На палю (кол) жидив! Нехай звидтти (оттуда) нам про польски законы порассказують! У нас у сели симох за них на палю посадылы!

Пользуясь покровительством панов, арендаторы и их помощники успели нанести много обид местному населению. Большие к ним были счеты. Победили сторонники повешения. Нескольких мелких арендаторов и одного трактирщика-ростовщика повесили, также под восторженные вопли, свист и визг. И уж совсем дикий шум пошел, когда не столько вывели, сколько вытащили двух самых печально знаменитых местных арендаторов. Собиленко Захария и его родственника и помощника Собиленко Якова. Многие рванули к ним, желая лично порвать негодяев своими руками. Казакам охраны пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы не допустить свалки, чреватой давкой и гибелью людей в толпе.

Из-за шума и гама приговора никто не услышал, преступников подтащили к толстым кольям, заранее смазанным свиным жиром, и взгромоздили на них. Аркадий порадовался, что не стал лезть в толпу, а вместе со своими подопечными встал в сторонке. Видно, конечно, не так уж и хорошо, зато целей будешь, и многие неприятные стороны казней проходят мимо.

На сладкое вытащили и привязали к столбам десятка полтора панов и подпанков. Большей частью католиков, но один из них пытался кричать о своем православии. Возле каждого положили палку и предложили становиться в очередь тем, кто хочет поучаствовать в наказании. Захотели многие. Для получения удовольствия как можно большему количеству людей запрещали бить по голове, но все равно надолго развлечения не хватило. Привязанных с энтузиазмом забили насмерть. Всех. Многие, вероятно, били уже по мертвым телам.

Наконец народный праздник закончился, и попаданец в сопровождении донских иудеев смог подойти к Хмельницкому. По пути некоторые косились на явно не арийские рожи попаданцева сопровождения, однако никто и вякнуть по этому поводу не посмел. Группа вооруженных, бандитского вида людей смотрелась достаточно устрашающе и вела себя уверенно, задираться с таким – себе дороже выйдет. Это же не несчастный жид-торговец, пойманный на дороге без охраны и не способный оказать серьезного сопротивления.

* * *

Чигирин был городом с преимущественно православным населением, сесть в осаду в нем проживавшим там католикам и евреям заведомо было невозможно. Посему казацкое войско могло с ними делать все, что пожелает их вождь. Хмельницкий, помня о просьбах попаданца, фактически протолкнувшего его на место кошевого атамана, не стал резать всех подряд, а произвел выборочное уничтожение. Или выборочное спасение? Погибла приблизительно половина иноверцев, там проживавших, что по сравнению с реальной освободительной войной сорок восьмого года было большим достижением в области гуманизма. Во время Хмельнитчины резали всех.