Атаман из будущего
Шрифт:
При виде хвоста отступающей армии в штабе Гирея возник ожесточенный спор, преследовать ли их, бросать ли на уходящее войско конницу. В конце концов решили, что не стоит. Главным аргументом против преследования врага послужило неожиданное появление на западе большого отряда конницы. В армии чуть было не разразилась паника, кто-то заорал, что это татары. Паникеров прибили, паникующих успокоили, срочно высланные навстречу тюрки опознали в нерешившихся напасть на укрепленный лагерь всадниках представителей соседнего племени, служившего Ахмеду Халебскому.
Бросаться в погоню, имея за собой такой хвост, было бы воистину сумасшествием. Да и о возможном вскоре подходе румелийской армии нельзя было забывать. Потеря еще нескольких тысяч
А через два дня Анатолию накрыл циклон. Засуха, так истерзавшая поля летом, наконец-то была отодвинута дождями. С неба лило, с небольшими перерывами, больше двух недель, делая любое передвижение войск по раскисшим дорогам практически невозможным. Затем резко похолодало, дожди сменились снегом, неожиданно наступила ранняя зима. Выяснение отношений за султанский титул отодвинулось на следующий год. Сипахов, секбанов и азапов распустили по домам, и это стало ОЧЕНЬ плохой новостью для Анатолии. Немалая часть отправленных в запас вместо возращения к мирному труду или в свое разоренное поместье сбилась в шайки и занялась грабежами. И без того дышавшая на ладан экономика страны начала демонстрировать трупное окоченение. Шайки на дорогах стремительно увеличивались за счет притока задавленных налогами райя.
Еэн-паша не успел до дождей переправить через пролив всех, кого собирался. Но стоило большей части войск покинуть столицу, как там вспыхнули беспорядки, быстро перешедшие в грандиозный погром. Голодающая османская беднота нашла виновников своего бедственного положения – христиан. Их в Стамбул много набежало, спасаясь от татарских орд. Еэн вывел из города как подсобных рабочих для армии много людей, но город все равно был перенаселен в крайней степени. Обеспечить элементарные потребности такого количества жителей на данный момент городские власти не могли по объективным причинам. Взрыв народного возмущения был неизбежен, и он грянул.
Описывать то, что вытворяли погромщики с греками, армянами и болгарами, не буду. Многие кварталы в городе имели стены и укрепления, не все христиане безропотно подставили свои шеи под ножи пылавших праведным, как они считали сами, гневом турок. В Стамбуле развернулись настоящие уличные бои. В Галате, где иноверцев жило больше, чем мусульман, погромщиков отбросили с огромными потерями, запылали уже мусульманские кварталы, уровень терпимости у греков и армян был ничуть не выше, чем у турок. В конце концов, при поддержке населения пригородов, прибежавшего пограбить, мусульмане одержали решительную победу. Часть христиан, правда, смогла вырваться из города и отойти на север, на побережье Черного моря, откуда и начали перебираться в Крым. Сначала на греческих рыбацких и торговых суденышках, потом к их вывозу подключился казацкий гребной флот. Холодная и сырая погода, недостаток питания довершили дело погромщиков. Всего в Крым прибыло около пятнадцати тысяч стамбульцев, менее десяти процентов христианского населения города.
Евреев погромы не затронули благодаря их предусмотрительности. Часть уже выехала в Палестину, другие, заметив нехорошие признаки, собрались в нескольких удобных для защиты кварталах и наняли для охраны оставшихся в городе янычар-ветеранов, в походы не ходивших. Такая мера предосторожности подействовала, желающие пограбить с янычарами связываться не посмели. Предпочли поискать другие, не такие опасные объекты.
Шахиншах Сефи уже готовился к вторжению в ослабленный гражданской войной Османский султанат, когда пришла крайне неприятная весть с востока. Войска Шах-Джахана, Великого могола, захватили отобранный
Суета и маета
Азов, грязник 7148 года от с. м. (октябрь 1638 года от Р. Х.)
Дела в донской столице закрутили Аркадия не хуже сильного смерча. Даже лишний раз дух перевести было порой некогда. Сразу десять дел, одно другого важнее и неотложнее, требовали немедленного решения, и обойтись без него никак не могли.
Казалось бы, совсем недавно – каких-то полтора года назад – казакам достался почти пустой город, немаленький по местным меркам. Никто его не жег, дома не разрушал, места для приезжающих сюда жить должно было еще надолго хватить. Ага, как же! Первое нехорошее предчувствие посетило попаданца сразу по приезде. Виселицу у ворот «украшали» сразу пять тел, что для города, в который не успела вернуться немалая часть жителей, было многовато. Следующим звоночком стала затрудненность передвижения каравана по улицам. Уж очень много людей на них толкалось, причем минимум половина – с нерусскими рожами. Ногаи, горцы, наверняка не только черкесы, греки, выходцы с Балкан, евреи… да и русинов стало заметно больше. Улицы пестрели разноцветной одеждой самых разных покроев. Еще весной такого многолюдья здесь не наблюдалось.
Невольно вглядываясь в прохожих, сновавших или степенно вышагивавших в разных направлениях, он все больше удивлялся. Помимо, судя по носимому оружию и поведению, бандитов, примкнувших к пиратскому сообществу, встречалось много явно мирных людей. Заметно увеличилось и количество женщин, испытывавших немалые затруднения при передвижении из-за местного обычая уступать казакам дорогу. Ему то и дело приходилось придерживать коня, давая возможность очередной даме (казачке, горянке, еврейке, русинке…) вернуться на подобие тротуара, с которого они сходили на проезжую часть, пропуская казака, идущего навстречу.
«Дьявол! С этим горским обычаем, перенятым донцами, надо бороться, уж очень затрудняет жизнь прекрасному полу. Но ведь приверженцы старых традиций меня заплюют, если раскрою по этому поводу рот. Черт бы их подрал, эти обычаи!»
Предчувствия от сего зрелища стали расти и крепнуть несравненно быстрее, чем бамбук на плодородной и увлажненной почве под жарким солнцем.
«Если в городе столько людей, то они где-то живут. Учитывая, что город не резиновый, хм… такое уже где-то слышать приходилось… тьфу! В общем, еще одна проблема вырисовывается».
Наспех разместив караван в собственном подворье, он в сопровождении десятка охраны отправился к Калуженину. Не стал даже перекусывать и лишил такой возможности своих охранников.
Самые нехорошие предположения оправдались. Вернувшийся в Азов раньше Осип Петров встретил его как доброго друга, предложил отобедать у него, раз еще не кушал, заверил, что охранников тоже покормят. Но когда Аркадий завел речь о выделении ему жилья для привезенных евреев-ремесленников, то получил однозначный отказ. Вежливый, но решительный.
– Какие там дома! Аркадий, хочешь – верь, хочешь – нет, а нету в Азове свободных не то что домов – комнат. Все забито напрочь, а люди прибывают и прибывают. Как с ума посходили! Так что куда хочешь, туда своих жидов и девай.
– Да не мои они!
– Ха! А чьи? Ты привез, ты и устраивай!
– Куда?!
– Да хоть на Закудыкину гору, мне, как ты любишь говорить, по барабану.
– Зима же на носу, людям жить же где-то надо!
– Тебе надо, вот ты и озаботься.
– Так не мне же одному надо, всему Всевеликому войску Донскому.