Атаман. Гексалогия
Шрифт:
– Стрелы метать не будут, ужель не понятно? Стрелами в цель попадать они мастера. А уж когда татары падать начнут, попав на проволоку, тут вы сигнала дождитесь – и вперед. Татарин страшен, когда он на лошади, да еще когда их много. А как с коня упал – бей его саблей, коли копьем. Убил своего врага – помоги товарищу рядом. Одолеем ворога, я уверен! С такими-то молодцами – да струсить? Не бывать этому! А сейчас есть – и отдыхать.
Я добивался от воинов, чтобы они внимательно следили и понимали в пылу сражения мои сигналы – «ясаки» – звуком
Вечер прошел спокойно. У костров раздавались шутки, смех. Надо поддерживать у ратников боевой дух – унылый и удрученный воин уже проиграл.
А утром примчался посыльный.
– Татары недалеко – в одном дневном переходе. Князь приказал дозоры усилить. Сколько идет их – неведомо, но пыли много: сколько глаз хватает, везде пыль.
Гонец ускакал.
Много пыли – много воинов. Устоять бы. По спине пробежал холодок.
Я собрал бояр, сообщил новости. Огорчились бояре – ведь каждый в душе лелеял надежду, что пронесет – повернут крымчаки на Литву, как уже не раз бывало. Но не пронесло. По нашей земле идут крымчаки, и, знать, не одно селение уже сожжено и малочисленные городки разорены.
– Высылаю конный дозор, пусть уйдут верст на десять, упредят. А в дозор пойдешь ты со своими ратниками, – я показал рукой на молодого боярина, что первым высказывался на совете.
– Так у меня всего трое конных!
– Я тебя не с ордой воевать посылаю! Гляди в оба, не спи. Верный признак татарской конницы – пыль столбом на горизонте. Как увидишь – приближаются татары, так сразу сюда с докладом и скачи.
– Понял, воевода, исполняю!
– Остальным надеть брони, у кого есть, и коней с пастбища привести – пусть рядом будут. Пока стоять у реки, но не переходить.
Все разбежались по своим десяткам.
В ожидании дальнейшего развития событий мы простояли полдня, а в полдень примчались дозорные.
– Самих татар не видели, но пыли много, а землю послушали – аж дрожит, знать – немалая рать идет.
– Далеко-ли?
– Верст десять, да похоже – не на нас идут – вправо уходят.
Я приказал всем вернуться к месту отдыха, оставив лишь дозорных.
Татары сперва, как у них заведено, вышлют разведку – с полсотни всадников. Те выведают расположение наших войск, стрелы покидают и – галопом назад. А уж остальных надо с утра ждать, кони за ночь отдохнут после большого перехода. Вот и мне не стоит людей в напряжении держать. Как появятся их передовые дозоры, так жди вскорости и основные силы. А пока – отдыхать.
Я поел со своим десятком и, несмотря на день, поспал.
Ночь тоже прошла без происшествий.
Утром я снова выслал дозор, определив в него десяток Денисия. Он воин опытный, не в одной сече был – не проглядит врага.
И только мы позавтракали, как прискакал воин из его десятка.
– Татары!
Мы всполошились. Я объявил сбор, все помчались к коням, стали подтягивать подпругу. Несмотря на то, что мы ждали этого известия, но прозвучало оно неожиданно.
–
– С полсотни, боярин велел передать, не иначе – передовой дозор.
– Сам-то боярин где?
– Татары стрелы метать стали, он их – в сабли, и отогнал маленько.
– Скачи назад, передай – пусть не увлекается, а то не заметит, как в ловушку попадет: татары – народ коварный.
Посыльный умчался.
Я оглядел уже готовых воинов. Пешцы собрались быстро, конники седлали лошадей из пригнанного табуна.
– Все готовы? Каждый – на свое место. Выступаем! Евлампий, следи за сигналами моими и будь готов принять отвод! Знаменная группа – за мной!
Через пять минут конники пересекли вброд неглубокую речушку и растянулись фронтом поперек лощины.
Через полчаса пешие заняли места на склонах холмов.
Вскоре у места слияния двух холмов, в верхней части лощины, появились всадники.
– Наши, дозор возвращается! – разглядел кто-то.
Всадники гнали лошадей быстро, несколько минут – и Денисий уже докладывал:
– Татары близко – версты три! Тысяча!
– Как вы посчитать успели? – изумился я.
– А чего их считать? Там впереди мурза ихний – доспехи начищены, блестят. Рядом с ним воин бунчук зеленый несет.
– И что?
– Бунчук-то один, стало быть, всадников – тысяча.
М-да, немного опростоволосился я, подзабыл про бунчуки у крымских татар.
– Мыслю – в бой сразу ринутся, заводных коней при них нету.
Это уже серьезно. Татары в походе запасных, или, проще говоря – заводных коней в поводу за собой ведут. Прямо на ходу пересаживаются, не сбавляя темпа. А когда в сечу идут – заводных в отдельный табун собирают.
Ценные сведения Денисий доложил.
– За зоркость твою и сведения ценные благодарю!
Я еще раз окинул взором конницу. Пешцы засели на склонах холмов и замаскировались. Всадники стояли поперек лощины в ста метрах от реки плотным строем. Маловато нас против тысячи опытных вояк, маловато. В душе шевельнулся страх. Не за себя, нет – за полк. Удастся ли удержать врага, а если и удастся, то какой кровью?
Наверху лощины показались первые татарские всадники. Они постояли и исчезли. А немного погодя вся седловина между холмами почернела – ее заполнили татары. Было их много, слишком много.
Впереди на скакуне гарцевал мурза. На его груди уже можно было разглядеть доспехи, из- под которых видны полы расшитого халата. В руке сабелька поблескивает.
Вот мурза оценил обстановку, счел, видимо, что мы не представляем серьезной угрозы, взмахнул саблей и что-то прокричал. Татарская конница перестроилась для атаки и стала медленно разгоняться, ускоряясь вниз по склону лощины. От топота множества копыт дрожала земля.
В животе стало пусто, как бывало у меня перед сечей. Мои всадники стояли неподвижно, глядя на приближающегося врага, и ждали моего сигнала. Вот уже различимы лица, раскрытые в крике рты.