Атаман. Кровь за кровь

Воронин Андрей Николаевич

Можно было только догадываться об истинных на­мерениях боевиков, тщательно планировавших свою операцию на протяжении нескольких месяцев. Ясно было одно: над руководством страны нависла смер­тельная опасность.

Заминировав центральный вход, террористы, оде­тые в форму работников спорткомплекса с надписью «Служба охраны», принялись устанавливать мины на всех остальных входах в здание. Работали они четко и слаженно.

А спортсменки в это время шли по узкому длинно­му коридору к раздевалкам и продолжали разговор о скандально

известной Наталье Медведевой.

— Знаете, какие любимые выражения у Медведе­вой? — спрашивала одна, загадочно улыбаясь.

— Нет, не знаем, расскажи!

— Она так и говорит: «Я чуть не описалась от соб­ственного хохота, потому что это такая наглость — не считать меня суперсексуальной звездой!» Кстати, Мед­ведева говорит, что у нас в России популярен тип актрисы-бамперши. Она считает, что Пугачева, Маркова, Аллегрова, Цыганова — все бамперши.

— Не бамперши, а бандерши, — уточнила одна из более начитанных спортсменок. — Кстати, не знаешь, кто у нее был первый муж, у этой Медведевой?

— Да какой-то бывший спортсмен, окончивший пять институтов...

— А я знаю, — вставила словечко другая спортс­менка. — Муж ее раньше работал переводчиком в Тор­говой палате. У него были и деньги и машины. Он увез ее в Америку. Там она стала манекенщицей. Но она его не любила и бросила.

— А какие же она книги написала? — поинтересо­валась «начитанная».

— «Моя борьба», как у Гитлера. Потом, когда писа­тельский зуд у нее прошел, Медведева решила сде­латься певицей. А чтобы стать певицей, вышла замуж за богатого нового русского. Тот был владельцем юве­лирного магазина и покупал драгоценности прямо на фабриках, в оптовых магазинах. Заваливал ее ювелир­ными изделиями. Потом, когда они разорились, все по­шло с молотка...

— Да, у нее было много мужей, всех и не перечис­лишь, — задумчиво проговорила еще одна девушка. — У нее и американский муж был, и французский, и ита­льянский. Мне бы так!

— А интересно, почему они разошлись, Лимонов и Медведева?

— Да это всем известная история, — поглядывая на Наталью, проговорила «начитанная». — Она в стриптиз-баре буквально за гроши выступала, чтобы Лимонову на сигареты заработать. Потом она ему заявила: «Что ты за муж, у которого жена должна снимать тру­сы в баре!»

Девушка захихикала. Поддержала ее только одна спортсменка. Остальные молчали, но не по той причи­не, что им было не смешно от рассказа приятельницы, а потому, что навстречу юным теннисисткам шел соб­ственной персоной некто иной как Евгений Кафельников. Почему он здесь был так рано, никто не знал. Тур­нир окончился, победа была в кармане. Может, Кафельников приехал сюда привыкнуть к стенам, в которых его будут награждать?

Девочки остановились, как вкопанные. Им не впер­вые приходилось видеть знаменитого спортсмена так близко. Однако сейчас он был в костюме, при галстуке, совершенно не похожий на себя. Ведь все привыкли видеть его

на корте в шортах, кроссовках...

Кафельников едва заметно кивнул и равнодушно прошел мимо подающих надежды юных теннисисток. Когда он скрылся за поворотом, одна из спортсменок сказала:

— Вот бы такого мужа...

— Ну уж нет! Даже не поздоровался, не погово­рил! — воскликнула другая. — Ладно, мы и сами с усами.

Террористка Рада, увидев знаменитого на весь мир теннисиста на одном из мониторов, связалась с руково­дителем группы.

— Вахтанг, Кафельников на спорткомплексе.

— Черт, что он здесь делает так рано? Ведь цере­мония награждения состоится позже!

— Не могу знать.

— Где он?

— Уходит. Он уже возле центрального входа.

— Попытайся задержать его под каким-нибудь предлогом. Свяжись с Джоргаевым. Пусть он вернет Кафельникова. Нельзя его упускать.

— Поздно, Вахтанг, Кафельникова наши уже выпу­стили из здания.

– Где?

— На центральном входе.

Последовала минутная заминка.

— Все равно, пусть Джоргаев выйдет наружу и по­пытается вернуть его.

— А если Кафельников не захочет возвращаться?

— Тогда пусть Ваха убьет его, — последовал приказ.

— Но тогда мы не сможем поймать главную рыбку!?

— Исполняйте! — почти прорычал главарь терро­ристической группы.

— Мне лучше знать!

Глава 30. Первые жертвы

К воротам внешнего ограждения подъехал «мерсе­дес», за рулем которого сидел известный политический деятель, организатор сегодняшнего шоу. Этот деятель сделал свою политическую карьеру, поднявшись с са­мых низов. Он в кратчайший срок достиг Кремля, не пропустив, однако, ни одной ступеньки.

Приехавший вышел из машины, поздоровался со всеми охранниками за руку и стал беседовать с ними. Он любил быть с простым народом и чем-то напоминал гоголевских Собакевича и Ноздрева вместе взятых. Та­ких не удивишь на фуршетах различными заморскими продуктами, все равно они предпочитают простую пи­щу: молоко, кашу, борщ. Они считают, что лучше этого нет ничего на свете.

Политический деятель проехал за ограду, припар­ковал машину и направился к центральному входу. Навстречу ему шел Кафельников. Они поздоровались, перебросились парой слов. И тут из здания спорткомп­лекса выбежал Ваха Джоргаев. Он подошел к Кафельникову и сказал:

— Прошу прощения, вам надо вернуться.

— Это почему? — вскинул брови спортсмен.

— Вас... Вам... — замялся Джоргаев. Лицо его по­крылось крупными каплями пота.

— Кто вы такой? — спросил Кафельников.

— Видите ли, — нашелся Джоргаев, — я водитель юношеской сборной по теннису. У одной из самых та­лантливых юных спортсменок истерика. Она... Вы... словом, только вы можете ее успокоить.