Атаман. Кровь за кровь

Воронин Андрей Николаевич

Яркий свет ослепил их.

— Ни с места, стоять и не двигаться!

Былинкин попытался нырнуть под металлическую лестницу, но пуля, выпущенная из автомата Калашни­кова, прошила ему ногу. Былинкин застонал и остался лежать под лестницей.

— Что вы здесь делаете? — закричал Терпухин.

— Капитан, я не виноват, — Былинкин пополз по бетонному полу, — этот Ковалев с ума сошел, попёр на меня, как танк, что мне оставалось делать? Да и пья­ный я был...

— Я тоже не виноват, — бормотал

Горулев, ставший белее мела. — Девочка сама соскользнула вниз.

— Нет, я все видел, — сказал Бузуев, выходя из укрытия. — Так что, заткнись.

— Я тебе говорю правду, так все и было, — не унимался Горулев. — Я не хотел ее смерти! Так вы­шло. Здесь высоко, она неудачно приземлилась... Та­кова ее судьба. Тем более что она развращена до пре­дела... Она...

— Сохраните нам жизнь! — мямлил подстреленный Былинкин.

— Вот сукины дети, — с ненавистью проговорил Терпухин. — Совратили ребенка, а теперь пощады просят!.. Молитесь, сволочи, Богу!.. Ты, — обратился он к сержанту, — ублюдок, ты стрелял, да? Короче, те­бе конец!

— Не трогай, меня, капитан! Я знаю, ты был в спецназе, ты крутой, ты убьешь... — Былинкин полз по бетонному полу и протягивал к Терпухину руку.

— Не надо, Юра, — сказал Бузуев.

Терпухин опустил автомат.

— Мы не дикари, — продолжал Бузуев. — Но и вы должны понести наказание... А ну-ка, лезьте наверх! Ты и ты!

— Не трогайте меня, я раненый! — завопил Былин- кип, поняв, что задумал Бузуев. — Помогите!

— Ори не ори, бесполезно, — Терпухин потряс ав­томатом. — А ну, лезь быстро, сволочь, наверх! Не мо­жешь? Сейчас я помогу тебе...

Горулев уже забрался по лестнице наверх.

— Прыгай, — сказал Терпухин и навел на лейте­нанта автомат. — Если останешься цел, то будешь всю оставшуюся жизнь благодарить Бога. Если сломаешь позвоночник, то это будет тебе, так сказать, мерой пре­сечения...

— Эх ты, казак, — крикнул Горулев. — Я слышал, что казаки еще более свирепые, чем дикие чеченцы. Те хоть прилюдно устраивают шариатский суд... Л ты...

— Прыгай, скотина, еще о суде заговорил...

— Думаешь, не прыгну?

— Прыгай, прыгай!

— Я всегда побеждал, и теперь победа останется за мной! — крикнул Горулев и шагнул с перекрытия. Тело его скользнуло вниз, в воздухе он неудачно пе­ревернулся и с глухим стуком, переломившись в пояс­нице, головой врезался в бетонный пол. Вокруг мгно­венно образовалась лужа крови. Глаза лейтенанта, его голубые глаза с поволокой, остались широко раскры­тыми.

— Нет, так нельзя, отпусти меня! Я все скажу! — взревел Былинкин. Он так вцепился руками в периль­ца, что Бузуеву пришлось бить по пальцам прикладом автомата.

— Лезь, сволочь!

— Я вам скажу, что Горулева чеченцы подкупили! Они теракт готовят,

на президента, на Ельцина...

— Врешь, скотина!.. — Бузуев подскочил к нему и ногой ударил по пальцам.

— У Горулева есть документы, я вам покажу!.. Я с ним не хотел работать, он заставил меня, угрожал! — кричал Былинкин.

Терпухин и Бузуев затащили Былинкина наверх и сбросили в пролет лестницы. Размахивая руками, он полетел вниз, врезался в пол... Некоторое время лежал неподвижно, затем шевельнулся, поднял одну руку, другую, стал ощупывать себя...

Приятели спустились вниз.

— Цел, кажется, цел, — бормотал Былинкин и, как затравленный зверек, поглядывал на Бузуева и Терпу­хина. В самом деле, везучий сержант не сломал ни ру­ки, ни ноги, не говоря уже о позвоночнике.

— Ты что-то там о теракте блеял? — спросил Бу­зуев.

— А вы не убьете меня? — Былинкин поднял на не­го полные мольбы глаза.

Былинкина сдали командиру части в обмен на до­кументы Горулева, который хранил их в тайнике, обо­рудованном в «уазике». Документы оказались несерь­езными и не позволили Бузуеву вернуть доверие сво­их коллег по ФСБ. Над ним даже посмеялись, так как план террористического акта Горулева — сбить пре­зидентский самолет при помощи самонаводящейся ра­кеты — был, по мнению специалистов, просто смехо­творен.

— Президентский самолет начинен такой аппара­турой, что его даже противокорабельной ракетой не сшибешь! — заявили ему в соответствующем отделе ФСБ, куда он обратился.

Бузуев вернулся в станицу Орликовую, чтобы рас­прощаться с Терпухиным. Жизнь среди пустынных степей казалась ему скучной.

В Москве он попытался обратить на себя внимание, обратившись в службу охраны президента. Там его внимательно выслушали, не поверили ни единому сло­му, однако представленные документы взяли для изу­чения в экспертно-аналитический отдел. Когда же Бу­зуев обратился в службу охраны президента вторич­но, то о нем уже навели справки и отнеслись к нему, как к ненормальному. Вероятно, всплыла информация о том, что Бузуев пользовался услугами психотера­певта. Ему даже не дали толком объясниться.

— Вы мне поверите, когда уже будет поздно, — уг­рожающе произнес Бузуев и ушел, так хлопнув две­рью, что портрет Ельцина, сорвавшись с гвоздика, шлепнулся на паркетный пол. Работник, сидевший за столом, подумал, что это дурное предзнаменование. Он не ошибся, потому что грозные, повлекшие за собой ужасные последствия для тысяч людей события не за­ставили себя долго ждать.

Все началось с того, что Бузуев, решив не шляться без дела, устроился охранником на одном столичном спортивном комплексе закрытого типа. Помог ему в этом его давний товарищ Валерка Турлаев по прозвищу Молоток.