Атаманша Степана Разина. «Русская Жанна д’Арк»
Шрифт:
– …и в нынешнем-де 179-м году, в сентябре, ходил он с Москвы в Темников к Василию Щеличеву для отписей кабацких и для долгу и жил у него пять дней. И тому-де дней с двенадцать из Темникова вор Моисейка с людьми своими и животами до Косымова. И как-де они отошед от Темникова пять верст и пришли до Старого Темниковского городища и стали у берега в день, к ним прибежал из Темникова площадной подьячий Родька Сергеев с товарищами – пять человек Василия Щеличева и, взяв их, понесли на берег…
– Может, пойти мне боем на Темников,
Боярин остановился, повернулся на голос.
– Я думал, ты спишь, князь Константин. Время-то уж за полночь.
– Не спится мне. Покою нет. Думаю, как взбунтовавшихся мужиков усмирить да веру в них пошатнувшуюся в государя нашего укрепить.
– Усердие мне твое приятно, не раз ты его уже показывал в деле. Государю, Алексею Михайловичу, о том тож ведомо, – похвалил князя боярин Долгорукий. – И заботы мне твои близки, о том и сам думаю. Вскоре подойдет из Кадома воевода Богдан Матвеевич Хитрово со своим войском, тогда и пойдем на Темников, а до того у нас и здесь дел немало.
– И то верно, боярин! – согласился князь Щербатов. – Мужики-то в деревнях в округе все супротив воеводской власти, супротив своих хозяев поднялись. С ними наперво управиться должно.
– Ты вот что, князь Константин, ноня поутру два полка стрелецких конных отправь по селам да деревенькам пройтись, мужиков поучить уму-разуму, чтобы наперед думали, как на благодетелей своих руку поднимать, – и, помолчав, добавил: – Ложился бы ты, князь, почивать. Хочешь, здесь располагайся, а хочешь, к себе иди. Не держу!
Князь Щербатов, нехотя повиновавшись, улегся на лавку.
– …и того же дня пришли к ним на струг человек с пятьдесят темниковских посадских людей и на том-де струге Василия Щеличева пограбили…
Боярин было начал диктовать продолжение отписки в приказ Казанского двора, как его опять прервали: дверь в горницу со скрипом отворилась, и вошел человек, из-за темноты обличьем невидимый.
– Дозволь, боярин? – послышалось от порога.
– Кого там еще нечистый принес? – недовольно проскрипел Долгорукий. – Кто таков? – спросил он требовательно.
– Арзамасский мордовский голова Трофим Жуков! – назвался вошедший.
– Чего тебе, холоп?
– Ноня сотня моя на посаде караулом стоит…
– И что с того? – перебил Трофима боярин. – Говори дело, мне недосуг.
Голова, сделав шаг к боярину, выпалил одним духом:
– Прибежал только что к сторожевой сотне, что стоит за арзамасским посадом, человек и закричал, чтобы береглись. Идут-де воровские казаки к Арзамасу и хотят пошарпать воеводский обоз. Я того вестовщика привел с собой, он в сенцах дожидается.
– Вот как! Веди вестовщика, велю! – оживился боярин. – Посмотрим, что за птица.
Трофим Жуков выскочил
– Ранен? – спросил Долгорукий, указывая на залитые кровью правый рукав и полу кафтана.
– Кровь не моя, чужая. Пришлось, боярин, грех на душу взять – зарубить молодца, чтобы без помех до тебя добраться, – утирая рукавом проступивший на лбу пот, торопливо ответил Гришка.
– С чем пришел? – продолжая разглядывать Ильина, требовательно спросил боярин.
– Пришел упредить о походе на Арзамас воровских казаков. Мишка Семенов умыслил обоз твой, боярин, взять, а после того в Темников податься, к старице Алёне в войско.
– Велико ли войско у воров? – подал голос князь Щербатов. Гришка обернулся на голос и торопливо, как бы боясь, что его остановят, ответил:
– Конных поболе тысячи и три тысячи пеших мужиков. В обозе четыре пушки, зелья и ядер вдосталь. Стоят мужики в Исупове, и стоять они там будут до вечера. Тут их можно и прихватить. Они не ждут стрельцов, сами нападать вознамерились.
– Складно говоришь, холоп. Правду вот токмо?
– Истинный крест, правду говорю! – мелко закрестился Гришка, испуганно поводя глазами то на боярина Долгорукого, то на князя Щербатова.
– А почто я тебе верить должен? – вкрадчиво спросил Долгорукий. – Может, ты посланец воровских казаков, может, умыслил ты хитрость какую супротив нас.
Гришка упал на колени.
– Верь, боярин, как перед Богом, правду говорю!
– На дыбу его! – подал боярин знак стрельцам, стоящим позади Гришка Ильина. – Да дьяка Ивана Михайлова покличьте, писать ему расспросные речи с вестовщика.
– Не вели, боярин, меня на дыбу весть, еще затемно в Темникове быть надобно. А на дыбе я то же самое повторю, что сейчас сказал тебе. А коли нет у тебя веры словам моим, вели позвать воеводу арзамасского Леонтия Шайсупова или воеводу темниковского – Василия Щеличева. Они за меня слово скажут.
Боярин удивленно повел бровью:
– Никак от двух воевод кормишься?
– А что тебе в Темникове понадобилось? – вступил в разговор князь Щербатов.
Гришка Ильин, замешкавшись с ответом, потупился.
– Чего же ты, холоп, замолк? Говорил доселе складно, – приблизился боярин к Ильину.
Тот, медленно поднявшись с колен и глянув прямо в холодные глаза боярина, сказал:
– Убери отсель лишние уши, не для всех сказ мой.
Боярин махнул рукой, Трофим Жуков и стрельцы вышли из горницы.
– Ну?
– Велено мне допомогу привесть из Темникова, чтобы сообща с темниковскими мужиками ударить по твоему, боярин, обозу. Я упредить тебя в том пришел. Допомогу Мишка Семенов ждет токмо к вечеру, а до того времени из Исупова не тронется.