Атлантида. Часть I: Дисперсия
Шрифт:
Я продолжал вглядываться вперед, надеясь рассмотреть хоть что-нибудь, но света не хватало. Наверное, я не смог бы увидеть сушу, даже будь она всего в нескольких метрах от меня. Как на зло, налетели тучи и полностью скрыли луну, так что я остался в полной темноте.
Вдруг я уперся во что-то твердое. Еще не успев толком понять, что это, я вцепился в это железной хваткой, благодаря проведение за спасенную жизнь. Ощупав нечто, я понял, что оно достаточно устойчивое и большое, чтобы по нему можно было лезть.
Выбраться из воды
Я снова был на суше. Неизвестно где, но хотя бы на твердой поверхности. Я повалился навзничь и почти сразу же уснул.
4. Оранжевое солнце
– ...Кажется, он просыпается... Смотри, веки дрогнули!... Сейчас откроет глаза!
Надо мной склонилась прекрасная чернокожая девушка с большими зелеными глазами. В ее распушенных волосах пылали лучи рыжего солнца.
– Доброе утро!
– сказала она, улыбнувшись. Ее голос был полон тепла и заботы, ее улыбка согревала, как лучи экваторского солнца.
– Привет...
– прошептал я, улыбаясь.
Звук собственного голоса пробудил мою память: я вспомнил обо всем, что со мной случилось ночью. Наверное, я упустил что-то существенное, раз проснулся в компании девушки, а не стражи.
– Где я?
– спросил я, поспешно садясь и оглядываясь.
Обстановка вокруг меня успокоила: я находился в шалаше из огненно-рыжей ткани. Лучи солнце пробивались внутрь, наполняя убежище уютным полумраком. Приятно пахло благовониями.
– Ты на Огузке, в лагере оранжевых, - объяснила девушка, садясь рядом со мной и обнимая колени. Она была совершенно нагая, если не считать короткой вышитой узорами юбки и разноцветных бус на груди.
– Тебя нашли пять часов назад на причале. Ты был без сознания и закоченел от холода, мы принесли тебя сюда и согрели огнем и мазями.
– Кто ты такой, белуга?
– позади меня проскрипел мужской голос. Обернувшись, я увидел старика с крашеной рыжей бородой. Он был невероятно тощ, на его груди висели всевозможные шнурки и бусы, а лицо было раскрашено странными символами.
Я постарался сделать вид, что его присутствие в шалаше меня ничуть не удивило и нисколько не разочаровало.
Про себя же я думал: пожалуйста, пусть это будет лекарь или старейшина, а не ее отец!... Я столько пережил, в моей жизни обязательно должно случиться что-то хорошее, так пусть со мной случится это прекрасное дитя солнца!
– Меня зовут Белый Дельфин. Я попал сюда... кажется, я сюда приплыл, - попробовав объясниться, я вдруг осознал, что моя история гораздо сложнее и рассказать ее лучше всего будет тому, кто здесь принимает решения.
– Я думаю, мне есть, что сказать вашему главарю. Простите, не знаю, как вы его здесь называете.
– Уж, пожалуй, - усмехнулся старик. Кажется, я
– Поднимайся, коли можешь, и иди за мной.
– Но дед, ему надо отдохнуть и поесть! Он, должно быть, совсем ослаб, - возразила девушка. У нее был очень приятный и мелодичный голос, от звуков которого сердце начинало таять. Заслушавшись, я задержал на ней взгляд дольше положенного, что не ускользнуло от ее деда.
– Еще чего, нашелся королевич, - проворчал старик.
– Он беглый вор, будь с ним осторожнее! Мы не знаем, что ему здесь понадобилось. Давай, белуга, поднимайся и пошли! Будем решать, что с тобой делать.
Старик поднялся, опираясь на чудной посох из сплава металлов. Мы вместе вышли из шалаша и оказались на улице.
Поселение оранжевых было почти таким же, каким я его себе представлял по рассказам Луны. Дома стоят кольцами в несколько рядов. В центре колец - огромный круглый шатер, расписанный красной и белой краской. На каждом шагу столбы и резные тотемы, веревки с лентами и флажками. Красивые и веселые люди с умиротворенными лицами не спеша идут по своим делам, среди них много женщин и играющих детей.
Главным отличием от прочих лагерей, где я побывал, было то, что лагерь оранжевых больше напоминал деревню, чем поселение каторжников. Никто здесь не выглядел несчастным или недовольным, голодным или больным. Передо мной были обычные люди, только все почти голые и чернокожие. И разрисованные красками.
Пока я разглядывал оранжевых, старик привел меня к большому шатру в самом центре поселения. Дед, приняв суровый вид, велел мне ждать у входа и, дабы подчеркнуть свое недоверие ко мне, попросил нескольких мимо проходящих мужчин присмотреть за мной.
Пока я ждал, что меня позовут внутрь, посторожить меня решила еще пара десятков оранжевых. Стоило старику скрыться за пологом, вокруг меня стали толпиться дети и подростки, юноши и девушки, мужчины и женщины: всем хотелось подойти поближе и поглазеть на меня. При этом оранжевые делали вид, будто им вовсе не любопытно, они просто идут по своим делам, а путь через двор главного шатра - самый для этого подходящий. Со стороны это выглядело очень забавно, потому я не переставал улыбаться.
Наконец, меня позвали в шатер.
Внутри шатра не было никаких статуй, рисунков, икон и таинственных ритуальных предметов. Словом, ничего такого, что делало бы из обычного шатра центр религиозной общины... Разве что старики с раскрашенными бородами и кучей всякого хлама на шеях устроились на циновках в полукруг. В центре этого полукруга возвышался черноволосый мужчина, настоящий боец. Его огромный рост был заметен даже когда он сидел, проницательный взгляд черных глаз внушал уважение. Его кожа и волосы были настолько черными, что его можно было бы спутать с рисунком, если бы не яркие белки глаз.