Атланты. Книга вторая
Шрифт:
– Почему ?- спросил Герт.- Это несправедливо. Ратибора мы оставляем в покое, а мне постоянно долбаем дырки в голове своими моралями и поучениями.
– Ты моложе,- ответил Вирд.
– Ах, вот оно что,- сказал Герт.
– Если Ратибор женится и заведёт рабов, то это будет уже не он, а совершенно другой человек,- продолжал Тан.- И ещё неизвестно, захотим ли мы с тем, другим, общаться. Вопросы есть ?
Молодая рабыня налила всем вина.
– И всё-таки,- заговорила Мелисса.- Разве плохо иметь большой дом, много рабов,
Мы все глянули на её карапузов. Как раз в этот момент двое сыновей яростно дрались, а дочь отчаянно ревела, сидя около них на земле. Нянечка металась между детьми, безуспешно пытаясь их успокоить.
– Послушайте,- заговорила невеста Вирда, поглядывая на меня с некоторым изумлением.- Вот сейчас за столом только и слышно: Ратибор, Ратибор, Ратибор. А сам он молчит.
– Это потому, Наина, что ему и слова сказать не дают,- пояснила Мелисса.- И потом, он однажды сказал нам, что говорить на эту тему более не желает.
– А славянина лучше не заставлять делать того, чего он не хочет,- добавил Вирд.
– Ратибор, у тебя действительно нет рабов ?- обратилась ко мне Наина.
– Есть одна,- неохотно ответил я.
– Не было б и этой,- вступил в разговор Герт.- Да однажды сынки богатеев собрались до смерти её замучить. Из удальства. А Ратибор пожалел и выкупил. Переплатил втрое.
Наина глянула на меня широко раскрытыми глазами.
– Но ведь без рабов нельзя,- сказала она.- Это же всё надо делать самому. Работать,- она взглянула на свои изящные руки.- Готовить еду, ну я не знаю...
– Ратибор убеждает нас всех, что рабами владеть нехорошо,- просветил её Вирд.- И всё надо делать именно самому.
– На моей улице,- заговорил я, и Наина вздрогнула от неожиданности,- жил мастер, изготовлявший посуду.
– Горшечник,- уточнил Вирд.
– Мастер,- не согласился я.- У меня дома вся посуда изготовлена его руками.- Я видел его в работе. Вам не объяснить...
– Ну да,- хмыкнул Герт.
– У Ратибора поэтическая натура,- сообщила Мелисса Наине и побежала утихомиривать детей.
– Глина танцевала под его пальцами на гончарном кругу. Садясь за работу, он никогда не знал, что изготовит в этот день. Мастер говорил, что должен увидеть душу в комке глины.
– Я знаю, о ком речь,- вмешался Тан.- Мы тоже раньше покупали посуду только у него.
– Человек этот разбогател,- продолжал я.- И купил себе двух рабов. Их он выучил своему ремеслу; вот они как раз и были горшечниками.
– И что потом ?- спросила Наина.
– Это была уже совсем не та посуда. Постоянные клиенты перестали её покупать. Дела мастера пришли в упадок, и он запил.
– Я помню, как он ходил пьяный по улицам, ругая богов и завистников,- подтвердил Тан.
– В итоге мастер разорился,- закончил я.- Продал дом и исчез.
– И что с того ?- спросил Вирд.- Тебе, Ратибор, это не грозит, ты рабов вместо себя в бой не погонишь.
– И вообще,
– Хватит об этом на сегодня,- постановил Тан.- Будем пить и веселиться, петь и танцевать. Правда, женщины у нас в меньшинстве...
– Я сбегаю,- вызвался Герт, приподнимаясь с места.
– А ну сядь !- завизжала Мелисса, только что вернувшаяся к столу.
– Приступаем !- скомандовал Тан, и мы сдвинули чаши.
***
Домой я пришёл поздно ночью, ноги еле донесли меня до дома. Камилла открыла дверь и заметила:
– Хорош.
– Как смеешь ты, дикарка, общаться подобным образом с благородным атлантом ?!- взревел я.
– Входи, Ратиборушка, атлантик мой благородненький, садись на скамеечку. Ножки тебе вымою, не попрёшься же ты в дом с такими грязными копытами. Да на бок не заваливайся, я ж тебя не подниму.
А потом настала тьма.
***
Утром я притащился на службу. Мои солдаты выглядели несколько помятыми, но в комендатуру никого не забрали, и то хорошо. Я вошёл в казарму, поговорил с десятниками. За время моего отсутствия накопилась кое-какая писанина, но мне не хотелось нею заниматься. Я посидел немного в канцелярии, а потом отправился к сотнику Тану, надеясь соблазнить его предложением попить пивка.
Там уже сидел Вирд. Я тоже умостился за столом. Вирд монотонно барабанил пальцами по столу, а Тан изо всех сил изучал какой-то пергамент.
– А где Герт ?- спросил я.
Мне никто не ответил.
Чувствовалось, что пергамент страшно угнетает моего командира. Я протянул к нему руку, однако сотник Тан отодвинулся от меня.
– Мне тоже не дал,- сообщил Вирд.- По всему видать, страшно секретный документ.
– Давайте сбросимся и зашлём кого-то за пивом,- предложил я.
Вирд взглянул на Тана, но тот никак не отреагировал на мою реплику. Тогда он посмотрел на меня и сказал:
– Может в кости покидаем, а ?
– Неохота,- ответил я.- Да и грохотать они будут по столу. Ты вон просто пальцами барабанишь, а и то уже хочется тебе по уху заехать.
Вирд вздохнул и убрал руку от стола.
– Спасибо, Ратибор,- сказал Тан.
Некоторое время мы сидели в канцелярии в полном унынии, пока не пришёл Герт. Он уселся на свободное место, оглядел всех присутствующих и заметил:
– А я так бежал, боялся, что вы здесь без меня пиво пьёте.
– Командир не велит,- просветил его Вирд,- Говорит, что сам теперь трезвенником станет и из нас таких же сделает.