Атман-автомат
Шрифт:
«Женский человеческий мозг, партия «3-9», № 8-9-8, изъят из хранилища № 2, преобразован в манас 10 января 2050 года и внедрен в Атман. Мозг активен 75 лет. Состояние: отличное, повреждений нет. Предположительно: искусственный интеллект незаконно дополнен воспоминаниями Оксаны Мор…».
Если бы мозг принадлежал Оксане Мор, то его жизненный срок, с момента рождения по день смерти, исчислялся бы почти 105-тью годами. Согласно данным, мозг Сипро 8-9-8 принадлежал человеку, который прожил меньше, чем ученая.
В 2038
Нынче из родных остались только Игорь и Анатолий, на тот момент сын Оксаны был слишком маленьким, поэтому только дядя может пролить свет на истину.
Игорь не спешит раскрывать карты, он шифруется, мечется между своими чувствами и ответственностью перед Корпорацией. Сипро 8-9-8 его понимает, а вот Оксана — нет. Ей изрядно поднадоели медсанчасти. Последнее время она очень часто лежит на кушетке с торчащими из Атмана проводами, и каждый раз нервничает в ожидании результатов.
Оксана уверенна в своей реальности и горит желанием заглянуть в глаза Филатову, когда подтвердится ее личность.
Как Игорь тогда себя поведет?
С его лица сползет маска безразличия или появится новая?
Оксана искренне надеется на его хоть какую-нибудь честность. Он обязан поделиться с ней своими секретами, пусть они ее шокируют, но она готова выдержать любую правду.
***
Подключенная к медицинскому оборудованию Сипро 8-9-8 наблюдала за действиями Франца. Мозг начинал требовать сон, которого она лишила его этой ночью. Главврач заметил вялое состояние пациентки и то, как она широко раскрывая глаза, старается их разомкнуть.
— Можете поспасть. Это не повлияет на диагностику, — сказал он и забрал у нее кленовый лист, который она не выпускала из рук. — Он полежит здесь. — Франц положил его рядом с монитором.
— Спасибо, — тяжело вздохнув, сказала Сипро 8-9-8 и, расслабившись, закрыла глаза.
Разум быстро погрузился в бессознательное состояние. Так крепко Сипро 8-9-8 уже давно не спала. Ни тревожные сны, ни воспоминания Оксаны ее не беспокоили. Просто темнота и абсолютный покой.
***
Сипро 8-9-8, медленно открыла глаза, сделала глубокий вдох и пробежалась взглядом по медкабинету. Осторожно дотронувшись рукой до затылка, она убедилась в том, что кабель отсоединен и приподняла голову, ища взглядом Франца.
— Целая, — радостно произнесла Сипро 8-9-8, рассматривая свою некогда сломанную руку. Посмотрев на свое отражение на изогнутой металлической ручке кушетки, она не увидела мелких повреждений на лице.
— Как себя чувствуете? — пройдя в куб, поинтересовался Франц. — Выспались?
— Отлично, выспалась, — ответила Сипро, присаживаясь.
— Руку вам пришлось заменить на новую. Плюс мы ввели вам специальный раствор, который активировал процесс восстановления кожи. Как вам известно, данный материал очень близок по свойствам к органической коже живого человека. Мелкие царапины уже затянулись, а более глубокие порезы исчезнут в течение дня.
Быстро переодевшись и взяв кленовый лист со стола, Сипро 8-9-8 проследовала за Францем.
— Что показали анализы? — поинтересовалась она уже за пределами медсанчасти.
— Все то же самое. Ваша память активно расширяется, — ответил Франц. — Следов вирусов по-прежнему нет, также мы не видим никакой посторонней программы, о которой настаивает первый акционер. Честно вам признаюсь, ваша память очень похожа на человеческую, имею в виду, естественную. Это тяжело объяснить, если такого быть не может. Ведь нам всем известно, что Оксана Мор утеряна для общества.
— Вот и узнаем сегодня правду. Так ли это? — Сипро 8-9-8 посмотрелась в зеркало на боковой стене лифта.
Лифт остановился на последнем 178-м этаже. Из кабины они сразу же попали в зал ожидания с высоким потолком и с двумя продолговатыми диванами, стоящими у стен друг напротив друга, а над ними висели картины: на одной красовался город прошлого, а на другой город настоящего.
Высокая дверь перед ними заехала за стену, и они прошли в просторный кабинет Филатова. По словам Франца, последний этаж главного здания Корпорации полностью принадлежит первому акционеру. Все остальные акционеры находятся в кабинетах этажом ниже.
Филатов сидел за рабочим столом и, не отрываясь от дела, что-то чиркал в документах. Он махнул рукой главврачу, когда тот сообщил, что привел Сипро 8-9-8. Франц понял команду и, улыбнувшись на прощание пациентке, вышел за дверь.
— А ты проходи и присаживайся, — обратился к ней Игорь.
Сипро 8-9-8 ушла в дальнюю часть кабинета, расслабленно села в удобное кожаное кресло и нагло сложила ноги на журнальный столик. Она принялась вертеть кленовый лист и сверлить взглядом Филатова, ожидая его внимания. Прошло минут пятнадцать, а он увлеченно продолжал работать.
В конце концов, Сипро 8-9-8 надоела его серьезная физиономия, она принялась рассматривать интерьер кабинета. Стены выкрашены в сдержанный цвет слоновой кости, потолок высокий, по нему паутинкой проложены световые нити. У рабочего стола из массива дерева, на вычищенном до блеска ламинате, лежит ворсистый нежно-бежевый ковер. Вдоль стены с двумя широкими, панорамными окнами, разделенными круглой мраморной колонной, расставлены горшки с цветами. Шкафы и полки заполнены разноразмерными папками, коробками и другой мелочью, в свойства и необходимость которых Сипро 8-9-8 вникать не хотела.
Сбоку что-то шикнуло, Сипро 8-9-8 повернула голову и увидела в метре от себя появившийся в стене дверной проем. Никто не вышел из смежной комнаты. Сипро 8-9-8 перевела вопросительный взгляд на Филатова, он наконец-то отвлекся от работы и пристально посмотрел в ту сторону. Ожидание затянулось. Ничего не происходило, поэтому Сипро 8-9-8 от любопытства поднялась, но успела лишь заметить еще один рабочий стол за закрывающейся дверью.
— Нам пора, — обратился Игорь к Сипро 8-9-8. Он быстро сложил все свои бумаги в папку и убрал ее в ящик стола.