Атолл «Морская звезда»
Шрифт:
— Те самые, что живут у Синего озера? — спросил Ловетти.
— Вам и это известно? — пробормотал Лашке.
Ловетти пожал плечами:
— Я регулярно читаю ваши сообщения организации. Ведь вы давно возитесь с этими бродягами?
— Порядочно. Тот район леса — одно из наших главных охотничьих угодий. Оттуда черпался экспериментальный материал. Все шло хорошо, пока не появился старик со своей группой. Они собирают сырье для изготовления жевательной резинки, ищут алмазы. Старик — евангелический миссионер…
— Из тех, что наживаются на продаже хинина индейцам: грамм хины — грамм
— Церковников индейцы опасаются. Этого старика боготворят. Хинин он раздает бесплатно. А главное — научил индейцев бояться наших экспедиций. В итоге мы потеряли этот район. Пытались рассчитаться со стариком и его группой. И вот — лишились геликоптера…
— У нас есть еще время до конца связи, — сказала Аннели Райс. — Там, в городе, один из наших людей ждет у приемника. Хочу поговорить. — Она шагнула к двери.
— Я бы не тревожил старика и его группу, — вдруг сказал Ловетти. — Пусть считают, что взяли верх над нами…
Райс задержалась у порога, посмотрела на итальянца.
— Эти люди могут пригодиться, — продолжал тот. — Дадим возможность старику залечить раны, остальным успокоиться, почувствовать себя в безопасности.
Райс вышла из комнаты. Когда-то Хуго Ловетти был рядовым исполнителем в ее группе, но времена меняются. Теперь, как она знала, Хуго Ловетти — один из тех, кто стоит у руля организации…
Оставшись вдвоем с Лотаром Лашке, гость сказал, что хотел бы получить информацию об исследованиях, которыми занимался Эжен Бартье. Кто их продолжает?
— Задаю этот вопрос, надеясь получить положительный ответ, — Ловетти хитро сощурил глаз. — Иначе зачем бы вы показывали сегодня два таких фильма! Или я не прав?
— И да и нет. Говорю так, потому что у меня нет однозначного ответа. Верно, существует человек, способный продолжать то, чем занимался Бартье, и вы о нем знаете, так как знакомы с моими донесениями организации. Это русская ученая Брызгалова. По всем данным, она может пойти дальше Бартье. Казалось бы, есть основания праздновать победу — женщина доставлена на остров, находится в нашей власти. Но, увы, радоваться преждевременно. Она столь же талантлива, сколь и упряма. На все наши предложения один ответ — отказ. А она нам очень нужна.
— Это достаточно известно. О свойствах ее характера вы сообщили, и это тоже отнюдь не тайна — в попытке приручить Брызгалову уже потерпели неудачу солидные службы. Каково сейчас состояние ее здоровья, самочувствие? Как она питается, спит?
— Недели меланхолии сменяются повышенной активностью, когда она кричит, требует… В беседах с ней, в увещеваниях и обещаниях я красноречив, как Цицерон. Увы, с нулевым эффектом. А применять меры принуждения, тем более устрашения — не вправе. Поймав ее, мы полагали, что решили главную часть задачи. Теперь видим, что находимся лишь в начале пути, бог знает какого длинного…
— Не могу удержаться от замечания. Иной раз дорога только кажется бесконечной. Даже скалы не вечны. На суше их разрушают ветер и солнце, в море — еще и соленые волны.
— Меня радует ваш оптимизм. Аннели и я, мы будем молиться, чтобы все образовалось.
— Оптимизм строится на трезвом расчете, — сказал Хуго Ловетти. — Я изучил объект и кое-что подготовил. Словом, приехал
— Любопытно, что придумали?
— Наш человек вернулся из путешествия по России. Ездил по стране в поездах, вслушивался в разговоры, на станциях покупал газеты — центральные и местные, каких не найти в Москве: иной раз в них выбалтывают интересные сведения… Так вот, я не жалел времени, чтобы переварить то, что записал его портативный магнитофон. В отличие от вас не владею языком — мне пересказывали содержание разговоров, которые вели случайные попутчики нашего эмиссара. Запомнилась беседа на такую тему: некоего литератора выставили из страны и лишили советского гражданства.
— Не понимаю, какая здесь связь…
— Весьма отчетливая. Я решил, что в советской газете должно быть напечатано сообщение о том, что Анна Брызгалова лишена русского гражданства.
С этими словами Ловетти раскрыл свой портфель и вывалил на стол дюжину номеров “Известий”. Развернул одну из газет, нашел нужное место и с усмешкой пришлепнул по нему ладонью.
Прочитав заметку, Лашке хитро улыбнулся.
— Ну-ну! — он с уважением посмотрел на гостя. — Любопытно придумано…
— Теперь устроим проверку, — Ловетти перетасовал газеты. — Итак, перед вами различные номера “Известий”, среди них один, сделанный нашей службой. Определите, какой именно! Вот лупа, вооружитесь ею и не спешите.
В течение получаса Лашке тщательно изучал газеты, всматриваясь в шрифты и клише, пробуя на ощупь бумагу.
— Хорошая работа, — проговорил он наконец. — Не знаю, что и думать. Впрочем, вот, кажется, этот экземпляр.
— Доведите дело до конца и отыщите хронику, в которой говорится об этой особе. Напоминаю, заметка на последней странице.
Лашке осмотрел газетную страницу. Заметки о Брызгаловой не было.
— Сдаюсь! — он широко улыбнулся. — Сделано чисто. Хотите сегодня же повидать пленницу? Что ж, согласен. Однако подождем, чтобы вернулась Аннели. Она заканчивает разговор с нашим агентом на материке. Это он передал по рации о гибели геликоптера.
— Кстати, что за человек?
— Немец. Натурализовался здесь. Я бы сказал, корнями врос в страну. Характеризуется весьма положительно. Действует под надежным прикрытием: священник, имеет приход… Вот и Аннели.
Вошла Райс, подсела к столу, устало потерла виски:
— Я дала указание агенту. Он не будет тревожить группу у Синего озера.
— Спасибо. — Ловетти встал с кресла: — Теперь мы отправимся к русской. Хотел бы условиться о тактике. — Взглянул на Лашке: — Как я понял, в ее глазах вы суровый служака?
— Служака и педант.
— Очень хорошо, ведите и дальше эту роль. Ну а я — высокое начальство, по натуре либерал и добряк, хотя и скрываю эти свои качества. Ко всему, являюсь коллегой сеньоры Анны Брызгаловой по исследованиям…
— Простите, хочу уяснить, почему вы вдруг проявили заботу о евангелическом миссионере и его спутниках? — спросила Аннели Райс. — Мы взяли бы их на первом же перевале. Это в десяти милях от города, там расположен один из наших опорных пунктов. Напомню, старик, его дочь и другие члены группы парализуют усилия тех, кто должен обеспечивать нам экспериментальный материал.