Атомная бомба
Шрифт:
Разработка конструкции узлов и атомной бомбы в целом. Руководители Николай Леонидович Духов и Владимир Иванович Алферов.
…Полную информацию о работе всех коллективов имели Щелкин и Харитон, которые и обеспечили выполнение задания родины в кратчайшие сроки. Хотя Харитон и Щелкин работали «по всему диапазону проблем», Юлий Борисович больше тяготел к теории, а Кирилл Иванович к эксперименту».
Теперь понятно, почему Щелкин последним покидал вышку, на которой была установлена первая атомная бомба.
Характер у Щелкина был крутой, а потому Лаврентию Берии с ним было нелегко. Конечно, всемогущий
Шеф «Атомного проекта» относился Щелкину с великим уважением. В частности, и за то, что Кирилл Иванович в глаза говорил, что думал, и всегда защищал своих сотрудников.
Два полковника МГБ охраняли Щелкина днем и ночью…
Казалось бы, великое доверие оказано было тем, кто создавал ядерное оружие. Но тем не менее у каждого был «дублер». Это на тот случай, если бы испытания первой атомной бомбы оказались неудачными. Судьба руководителей КБ-11, и в первую очередь Харитона и Щелкина, наверняка оказалась бы трагичной.
Кстати, «дублер» Щелкина приехал на полигон в августе 1949 года. Во время испытаний он был не нужен, а потому Щелкин распорядился отправить «дублеРа» назад в Арзамас-16. Кириллу Ивановичу намекнули, что так распорядился сам Берия. Но Щелкин был непреклонен: «Лишние люди здесь не нужны!» Его приказы во время испытаний все обязаны были выполнять немедленно.
Отчет КБ-11 об испытаниях первой атомной бомбы писал К.И. Щелкин. В нем, в частности, говорится: Кирилл Иванович Щелкин — один из главных персонажей «Атомного проекта СССР».
«В 5 утра все, за исключением К.И. Щелкина, С.Н. Матвеева, Г.П. Ломинского, А.П. Завенягина, А.С. Александрова и П.М. Зернова, покинули башню. С поля был эвакуирован весь личный состав, кроме офицеров охраны МГБ. Осмотр изделия, снаряжение его капсюлями-детонаторами, подключение к подрывной схеме и повторный осмотр заняли около часа и были закончены к 6 утра. О ходе этих операций Зернов по прямому проводу докладывал Курчатову, находившемуся на командном пункте… Все, находившиеся в башне, спустились вниз по лестнице. Замыкающими были А.П. Завенягин и К.И. Щелкин, который вышел последним и опломбировал вход в башню».
Через несколько минут Кирилл Иванович начнет пить «валерьянку». Сказалось сильное напряжение при установке детонаторов. В степи гулял сильный ветер, и башня раскачивалась. От ударов капсюли-детонаторы могли взорваться…
Зернов, Щелкин, два фотографа и дозиметрист на легковой открытой машине поехали в эпицентр взрыва.
Им нужно было подготовить подробный отчет, а потому все они должны были увидеть собственными глазами.
«После душа все сели за обильно уставленный едой
Но радиация все-таки настигла практически всех, кто слишком тесно был связан с оружием. И.В. Курчатов, П.М. Зернов, К.И. Щелкин и многие другие ушли из жизни, хотя им не было и 60 лет…
За создание первой атомной бомбы К.И. Щелкин был удостоен звания Герой Социалистического Труда. Это случилось в 1949 году. В 1951 и 1953 годах ему еще дважды даются Звезды Героя. В 1953 году он избирается членом-корреспондентом Академии наук. Через два года он становится Научным руководителем и Главным конструктором второго ядерного центра, который создается на Урале. В 1958-м году за создание новейших образцов термоядерного оружия ему присуждается Ленинская премия. Казалось бы, жизнь складывается прекрасно. Но между руководством страны и некоторыми ядерщиками возникает конфликт. К сожалению, о нем почти ничего не известно. И сегодня государственные архивы тщательно хранят его детали. Тем более что главные фигуры в этом противостоянии — Игорь Васильевич Курчатов и Кирилл Иванович Щелкин с одной стороны, а с другой — Никита Сергеевич Хрущев.
Первым масштабы ядерного безумия, захватившего США и СССР, понял и оценил Игорь Васильевич Курчатов. Он был потрясен последствиями взрыва водородной бомбы. Они, физики, выпустили на волю ядерного дьявола, и Курчатов почувствовал, насколько опасно это для цивилизации. Он последовательно и настойчиво говорил о ядерном разоружении. Он выступал против новых испытаний, доказывал, что создавать супербомбы нет необходимости. Его активно поддерживал Щелкин. В Челябинске-70 он ориентировал всех на создание миниатюрного и компактного ядерного оружия. Именно таким оно поможет сдерживать любого агрессора, да и не потребует огромных средств.
Но Хрущев хотел показать американцам «кузькину мать», и среди сторонников этого было немало выдающихся физиков. В том числе и А.Д. Сахаров. По его мнению, создание сверхбомбы поможет понять политикам гибельность атомной гонки. Частично размышления Андрея Дмитриевича оказались верными: после Большого взрыва на Новой Земле было подписано Соглашение о запрещении испытаний в атмосфере, на воде и под водой. Однако ядерная гонка не прекратилась: она ушла «под землю»… Так что в конце концов правыми оказались Курчатов и Щелкин. Оба они «попали в немилость» у Хрущева.
Больной Курчатов полетел в Крым, где отдыхал Хрущев, чтобы доказать: нельзя продолжать ядерную гонку, оружия вполне достаточно для обороны страны, необходимо силы физиков переключить на решение других, гражданских программ. Однако Никите Сергеевичу казалось, что его авторитет в мире повысится только в том случае, если военная мощь страны будет возрастать. Согласиться с Курчатовым он не мог, тем более что вокруг него слишком много было «ястребов». Именно ядерная и ракетная программы загоняли экономику в тупик, но пока этого не было видно. Триумф в космосе кружил головы, и не только Хрущеву.