Атомная крепость
Шрифт:
– Я уверен, что Можайцев заблудился в горах, скоро мы его найдем, – сказал он спокойным тоном. – И вам нет никакой необходимости терять время из-за нелепого происшествия с вашим начальником.
Прайс проворчал:
– Постарайтесь не задерживаться там… Я приготовлю свадебный подарок для вашей жены, герр Шольц.
Поблагодарив, немец ушел. Как-то странно усмехнувшись, Харвуд сказал:
– Герр Шольц завтра выедет в Западную Германию, чтобы узами брака соединиться с той, которую ему присмотрели родственники.
Прайс сердито заметил:
– Этот парень забыл наше условие – не переписываться с родственниками.
Харвуд ответил:
– Единственным человеком, которому Шольц как-то послал письмо, является некий Бодо Крюгер. В письме Шольц называл его дядей.
– Что вы узнали об этом человеке? – спросил Прайс с тревогой.
– Крюгер такой же дядя Шольцу, как мне дедушка. – Харвуд принялся не спеша выколачивать из трубки пепел.
Прайс задумался. Потом обернулся к Гейму:
– Готовьтесь к перелету через океан… Что-нибудь через недельку. Вы доставите мне оттуда инженера Можайцева, его поймает Годдарт. – Прайс вопросительно взглянул на Харвуда, тот кивнул.
– Слушаюсь, сэр. – Гейм пытался понять, зачем он должен лететь в Европу, если Можайцев находится в Канаде как только что сказал Харвуд. Гейм старался уяснить себе, почему при Шольце Харвуд говорил об исчезновении Можайцева совсем иное, чем перед его появлением в кабинете. И почему Харвуд и Годдарт так странно держали себя, когда зашла речь о похищении ребенка у русского инженера? И куда же в самом деле исчез инженер Можайцев?
Прайс поднялся с места.
– Годдарт, этого русского вы доставите мне живым или мертвым, – резко и зло произнес он. – Если Можайцев удерет в Россию, вы заплатите за это своей головой. – И он направился к выходу.
Аллен Харвуд предпочитал иметь свидания с Прайсом на уединенной вилле «короля урана», расположенной на берегу реки Гудзон. Тут, в Прайсхилле, можно было не особенно опасаться нежелательных встреч с пронырливыми репортерами.
После инцидента на заводе в Брайт-ривер прошло три недели. Все это время Гейм со дня на день ждал приказа принять на борт самолета Годдарта и вылететь в Европу, но приказа не поступало. Это могло означать, по-видимому, лишь одно – Харвуду не удалось пока напасть на след инженера Можайцева. Гейм и Финчли много думали об этом русском. Летчики давно поняли, что Прайс – человек страшный, что дела, которыми занимаются в его лабораториях, направлены на создание орудий массового уничтожения. С помощью все более совершенных средств ведения войны Прайс надеялся диктовать свою волю всему миру. В его замыслы Гейм и Финчли давно проникли. Симпатии летчиков были на стороне инженера Можайцева, таинственно исчезнувшего с завода. Не важно – как, при каких обстоятельствах, с чьей помощью сбежал он из Брайт-ривер, главное – он не захотел отдать Прайсу свое изобретение. Вот почему каждый прошедший день вселял в них надежду на то, что Центральное разведывательное управление не сумело напасть на след Можайцева. И вот – увы! – Харвуд прилетел в Прайсхилл.
Гейм, встречавший разведчика на аэродроме, пытливо всматривался в его лицо. Харвуд, видимо, заметил это, но объяснил по-своему.
– Готовьте самолет, капитан, – сказал он с довольным видом. – Завтра утром вы с Годдартом отправитесь в Европу.
– Куда именно, сэр?
– В Норвегию. К утру Годдарт будет здесь.
Харвуд
– Понять не могу – в чем тут дело? – ворчал он. – Неужели Можайцев работал над проектом космического корабля? Может, Прайс оттого и бесится?
– Вряд ли… – Гейм с сомнением покачал головой. – Оборудование, которое я видел в Брайт-ривер, рассчитано на что-то иное.
– Но ты ведь читал заметку в «Нью-Йорк таймсе» об интересе Прайса к межпланетным полетам?
Гейм недоверчиво заметил:
– Все это камуфляж…
Пока летчики переживали из-за неизвестного им инженера, Аллен Харвуд беседовал с Прайсом.
Глава концерна «Интернешнл уран» неподвижно сидел в кресле, устремив на собеседника тяжелый взгляд. Прайса мало утешило сообщение Харвуда о том, что Можайцев выслежен. Пока инженер не в его руках – радоваться рано.
Харвуд напомнил Прайсу об обещании рассказать ему кое-что о деталях, имеющих отношение к бегству Можайцева из Брайт-ривер.
Прайс заметил:
– Я никогда не лез в ваши секреты, Аллен, но должен признаться, во всей этой истории кое-чего не понимаю… Итак, о деталях. Что же вы тогда нашли в Брайт-ривер?
– Портативную рацию в спальне Можайцева.
Против обыкновения, Прайс оставался спокойным.
– Еще что? – спросил он.
– Нам удалось обнаружить место приземления неизвестного самолета в одной из горных долин, на расстоянии примерно двенадцати миль от завода.
– Ваших людей надо судить! – яростно вскричал Прайс. – Я поручил им глаз не спускать с инженера Можайцева, а он, оказывается, спокойно договаривался с кем-то по радио и наконец сбежал! Я уверен: во всей этой затее с побегом у Можайцева был сообщник… Кто он?
– Генрих Шольц, больше некому.
Некоторое время Прайс молчал. Затем, немного успокоившись, сказал:
– Я, кажется, понимаю ход ваших мыслей, Аллен… Значит, это дело рук Шольца.
– По-моему, Шольц тут лишь исполнитель, – заметил Харвуд.
– Стало быть, русским удалось проникнуть в мои замыслы и установить контакт с Можайцевым…
Харвуд пожал плечами.
– Кто стоит за Шольцем, я еще должен выяснить.
После короткого размышления Прайс снова заговорил:
– Теперь я не сомневаюсь – Можайцев сам сжег документы, чертежи, предварительно сделав с них фотоснимки, не мог же он захватить с собой груду бумаг. – Прайс нервно забегал по кабинету. – Эти документы при любых обстоятельствах должны быть у меня. Вы, Аллен, плохо знаете, что такое установки инженера Можайцева.
Харвуд молчал.
– Тот, у кого будут установки Можайцева, – продолжал Прайс, – окажется хозяином неба.
Харвуд с интересом спросил:
– А советские искусственные спутники Земли, а ракеты с людьми, которые большевики запускают в космос, а полеты на Луну, научные исследования?
– О, русским будет не до того! Изобретение Можайцева позволит мне уничтожить все, что бы Советы ни попытались послать за пределы земной атмосферы. – После короткой паузы старик глухо сказал: – Но ни Можайцева, ни его материалов у меня нет, и удастся ли вам, Аллен, схватить этого негодяя, – неизвестно.