Атомная крепость
Шрифт:
– Советский суд разберется в ваших преступлениях, – холодно сказал полковник. – Уведите их! – распорядился он.
– Вам удалось провести Грина, – с недоумением и растерянностью прошептала Грант.
Сотрудники майора Торопова увели Ирэн Грант и Чонку. Проходя мимо Пчелина, Грант неожиданно рванулась к нему всем телом, крикнула в отчаянии, злобно:
– Степан Истомин! Ты предал меня – за это Грин разделается с тобой… Тебе после этого все равно не жить!
– Вы ошиблись, гражданка Грант, принимая меня за своего сообщника, я офицер государственной безопасности, – спокойно пояснил «Истомин».
Она пошатнулась,
– Вы куда теперь, товарищ Пчелин? – спросил его Торопов.
– К Грину. С легендой о провале Грант. Расскажу ему о том, как мне еле удалось спастись от чекистов. Завтра же буду у него. Вернее, он сам придет туда, на дачу.
Полковник Соколов сказал:
– Не следует спешить, капитан Пчелин, операцию мы еще не завершили. Полагаю, Грину вряд ли надо знать о провале Грант. Едемте с нами, там вместе и подумаем.
Они ушли. Ночной ветер шевелил ветви кустарников у старой часовни. Тишина.
– Грина надо брать, – приказал генерал Тарханов.
Да, на операции «Шедоу» пора было ставить точку. Но как?
«Степан Истомин» по возвращении из Пореченска поселился на подготовленной даче Рушникова, поджидая шефа, но тот так и не пришел к нему. Пчелин терялся в догадках – не мог же ни с того ни с сего Грин заподозрить правду.
Не приходил Грин и к тайнику на шоссе, куда от имени его помощницы сотрудниками полковника Соколова была положена шифровка с сообщением о якобы успешно проведенной операции в Пореченске. В чем же дело? Может, он все-таки как-то пронюхал о провале Грант? Медлить опасно: нельзя давать резиденту Харвуда возможность разобраться в сложившейся ситуации – он мог, чего доброго, скрыться или принять яд, а взять его надо живым. Был выработан план завершения операции…
Вторую ночь «Степан Истомин» жег валежник. Костер не ахти большой, однако темной ночью заметен издалека. Правда, развел его Пчелин в глубине леса, но место нарочно выбрал такое, где деревья высокие и почти нет кустарника. Сучья пришлось таскать сюда с приличного расстояния.
Вторую ночь Пчелин сидел тут и время от времени подбрасывал в огонь сухой хворост. Казалось, иногда он дремал. Но так могло лишь казаться. На самом же деле все существо его было напряжено до предела… А что, если Грин знает уже о провале в Пореченске и о роли, которую при этом сыграл посланный им в помощь Грант человек из Челябинска? Не постарается ли он тогда без лишних слов разделаться с ним? Риск большой, и все-таки Пчелину удалось убедить полковника Соколова принять предложенный им вариант: нет, не мог Грин знать его подлинное лицо! Ну, а если бы он каким-то образом и был уже осведомлен о провале своей помощницы, разве нельзя в таком случае преподнести ему легенду, проверить которую он все равно не сможет. Главная задача сейчас – заставить Грина покинуть его убежище, вывести его на встречу с кем-то, кого пошлет полковник Соколов.
Ночью даже в лесу огонь виден издалека, и огонь этот не может не обеспокоить и не заинтересовать Грина, – ведь он прячется где-то здесь, поблизости.
«Истомин» флегматично, почти сонно подбрасывает в костер сучья, прошлогодние листья… Нет, даже его натренированное ухо не улавливает движения человека, не идет почему-то Грин. Пчелин понимает – будет тот сначала колесить вокруг да около, присматриваться, прислушиваться, подойдет, только
Грин пришел под утро. Капитан обнаружил его присутствие, лишь когда тот, опираясь на охотничье ружье, встал прямо перед ним.
– Ну? – произнес он вопросительным тоном. «Истомин», не отвечая, прутиком ковырял в горячей золе.
– Почему вы здесь? Что это значит? – резко и настороженно спросил Грин.
Пчелин порылся в лежавшем рядом с ним хворосте, достал пустотелую палку из бузины, перочинным ножом удалил мякоть с одного конца, вынул оттуда крошечный клочок бумаги, подал.
– Она сказала, что вы не пришли в условленное место, и послала меня сюда.
Склонившись к свету костра, Грин читал шифровку. Потом бросил бумажку в огонь, проследил, как она на мгновенье вспыхнула крошечным ярким пламенем, истлела, и лишь затем сухо сказал:
– Сейчас же возвращайтесь к ней, передайте на словах: чемодан с бумагами Ландышева я у нее заберу в подходящий момент, скоро. К тайнику не ходил – был болен. Связи со мной пусть не ищет, отсюда я сегодня уеду. Так и передайте. Когда нужно будет – сам разыщу и документы заберу. Отправляйтесь.
«Истомин» отрицательно покачал головой, порылся в подкладке пиджака, вынул вторую шифровку. Грин снова читал. На этот раз его будто подменили. Пчелин видел, как менялось выражение его лица, как злоба и ненависть все больше овладевали им.
– Ты знаешь, о чем она сообщает мне? – спросил он странно изменившимся голосом.
Пчелин кивнул головой.
– Ты видел его? – В голосе разведчика слышалось нескрываемое раздражение.
– Да. Он приехал под видом туриста. Имеет поручение забрать материалы, добытые нами в Пореченске, и отвезти их туда… – Пчелин сделал жест. – Она сказала ему, что нет у нее на то права… Он сослался на приказ мистера Харвуда и еще на кого-то. Она отказала и предложила ему в таком случае самому договариваться с вами.
– Он настаивает на встрече со мной? – насторожился Грин.
– Наоборот, утверждает, что ему нет необходимости видеть вас, рисковать, что приказ мистера Харвуда о передаче материалов должен быть выполнен ею немедленно и независимо от вашего настроения. Тем более, ему же некогда ждать – он турист. Она страшно волнуется.
Грин размышлял.
– Вот что, – заговорил он наконец, – передайте ей: бумаги отдавать запрещаю. Мы здесь рискуем головой. Потом я встречусь с ним. Мне нужна неделя на проверку этого человека, тот ли он, за кого выдает себя…
– Он завтра же получит от мистера Харвуда подтверждение приказа и заберет у нас бумаги, – рассудительно заметил «Истомин».
– Пожалуй, ты прав, – с досадой согласился Грин. – Хорошо, завтра, ровно в полдень, я буду ждать его на даче Семена Семеновича. Приведешь его ты. Будь внимателен: возможно, чекисты уже обратили внимание на слишком ретивого туриста.
Грин ушел не прощаясь, злой.
Посланец Аллена Харвуда сказался сравнительно молодым еще человеком. Высокий, мускулистый, с широким размахом плеч, он шел гордо, даже как-то вызывающе подняв русоволосую голову. Грин стоял, прислонившись к дереву, и следил за ним. Гость поднялся на веранду и вслед за таким же молодым и сильным Степаном Истоминым прошел в комнаты.