Атомный поезд. Том 1
Шрифт:
– И как вы собираетесь его поймать? У вас есть конкретное предложение, подготовленное с помощью мистера Кольбана?
– Да, сэр, – кивнул Фоук.
– Я слушаю.
Начальник русского отдела нагнулся, подхватил с пола увесистый кожаный портфель, все это время мирно покоившийся возле правой ноги, и водрузил его на колени. Щелкнул замками, раскрывая объемное нутро.
Кольбан внимательно наблюдал за его действиями из-под густых лохматых бровей, низко нависающих над глазами. Узловатые пальцы Фоука проворно юркнули в кожаное чрево и тут же вынырнули, сжимая сложенную вчетверо карту и несколько схваченных скрепкой листов бумаги.
– Взгляните на эти схемы и чертежи,
– Совершенно верно, сэр, – безошибочно истолковал его взгляд Фоук. – Этот проект разработал и к настоящему времени довел до рабочего состояния наш главный инженер технического отдела.
– И в чем его суть? – Шеф ЦРУ решил разобраться с бумагами позже, когда останется один. – Хотел бы услышать ее из уст самого разработчика. Подойдите ближе, мистер Кольбан. Садитесь рядом со мной.
По-стариковски крякнув, Лоуренс поднялся со стула, приблизился к столу и молча расположился в неудобном для него, слишком глубоком кресле.
– Расскажите мне, в чем суть вашего проекта? – предложил директор.
– В поиске объекта детекторами низкой радиоактивности, – голос у Кольбана был низким и гортанным.
– Нам известно, что на борту объекта поиска имеется источник повышенной, хотя и незначительно повышенной, но все-таки повышенной радиоактивности, – это первая посылка…
Ученый загнул палец. Он привык буквально разжевывать свои мысли, чтобы их могли потреблять и те, чьи мозги не в состоянии переваривать тонкие материи.
– Этот источник движется по рельсам. Не по бездорожью, не по воде, не под водой, не по шоссе, не по воздуху, а именно по рельсам.
Кольбан задумался на миг и уточнил:
– По железнодорожным рельсам.
Он опять задумался, но директор пришел ему на помощь:
– Не по рельсам трамвая или подземки, не по монорельсу, а именно по железнодорожным рельсам. Я понял вас, мистер Кольбан, продолжайте.
– Это вторая посылка. Из первой и второй посылок с достоверностью вытекает логический вывод: зафиксировать местонахождение объекта можно с помощью детектора низкой радиоактивности, который тоже движется по рельсам. В одном направлении с объектом, или в противоположных – сути дела это не меняет. Главное, что детектор низкой радиоактивности, изготовленный на базе обычного счетчика Гейгера, пройдет мимо искомого объекта. И среагирует на него. Одновременно необходимо вести аэрокосмическую фотосъемку. Сопоставив координаты, отмеченные детектором с фотоснимками, мы сможем идентифицировать объект, вывести его из зоны невидимости.
Кольбан замолчал. Ему казалось, что ничего яснее сказанного быть на свете не может. И он был по-своему прав. Но на разных уровнях компетенции существует своя правота. Директор взял остро отточенный карандаш, покрутил его, постучал по столу и внимательно осмотрел со всех сторон, будто это и был «Мобильный скорпион».
– А если они не встретятся? Если ваш детектор и «Мобильный скорпион» разминутся?
– Такое возможно. С учетом протяженности железных дорог, продолжительности рейсов «Скорпиона» и коэффициента случайных чисел можно высчитать вероятность как положительного, так и отрицательного результата. Теоретически, при грубой прикидке варианты равновероятны. То есть пятьдесят процентов каждый. Иными словами – пятьдесят на пятьдесят. Если они разминутся, придется повторить попытку. И повторять ее до тех пор, пока положительный
Карандаш хрустнул в руках директора. Он сделал над собой усилие и задал следующий вопрос:
– Почему детектор определит то, что не может определить спутник?
Лоуренс Кольбан тяжело вздохнул.
– Дело в том, что орбита спутника находится, ориентировочно, в трехстах километрах над Землей. Любое излучение, в том числе и радиоактивное, имеет обыкновение рассеиваться. В атмосфере микроизлучение объекта теряется уже на дистанции в один-два километра. Может, немного меньше, может, немного больше… Но даже пять или десять километров – это гораздо меньше, чем двести-триста километров. К тому же, скорее всего, крыша объекта покрыта свинцом, поэтому повышенный уровень радиации может гаситься уже на пятидесяти-ста метрах. А может, на двухстах или трехстах. Но триста или даже пятьсот метров – это тоже гораздо меньше, чем расстояние до спутника. Поэтому датчики спутника и не фиксируют микроизлучение объекта – у них просто не хватает чувствительности. А детектор низкой радиоактивности пройдет в нескольких метрах от объекта: в двух, трех, пяти, десяти… Может двадцати или тридцати. Причем мимо его боковой стенки, которая вряд ли имеет специальную защиту. Именно поэтому детектор с двух или двадцати метров определит то, что не может определить спутник с двухсот или трехсот километров. В этом все дело, сэр.
Хотя ученый всего-навсего ответил на поставленный вопрос, у присутствующих создалось впечатление, что он дал оценку их умственным способностям. И оценка эта была крайне невысокой.
– Почему прямо не передать импульс на спутник, чтобы получить целевой снимок? – спросил директор.
Кольбан опять тяжело вздохнул.
– Во-первых, спутник в данный момент может не находиться над точкой контакта. То есть, он может находиться над точкой встречи и тогда сделает целевой снимок, но может и не находиться в пределах съемки и тогда сфотографировать объект не сможет. В то же время мощный радиоимпульс почти наверняка привлечет внимание противника. Конечно, существует возможность, что и не привлечет, то есть пройдет незамеченным. Но с большей долей вероятности, что все-таки привлечет. Если он не привлечет внимания и спутник будет находиться над точкой контакта и сделает фотографию, тогда имеет смысл передавать импульс на спутник. Если импульс привлечет внимание противника…
– А спутник не будет находиться над точкой контакта, – перебил его директор, – и не сможет сделать снимок, то передавать импульс на спутник не имеет смысла. Я правильно вас понял?
Директор язвил, но Кольбан посмотрел на него с явным одобрением и кивнул.
– Совершенно правильно, сэр. Надо только добавить, что имея отметку детектора, мы сможем определить местоположение объекта и при несовпадающей по времени съемке. То есть, если снимок будет сделан в плановом порядке – раньше или позже. Методом компьютерной экстраполяции, сэр. Поэтому риск передачи импульса превышает возможную выгоду. Это делает передачу неоправданной.
Директор долго смотрел на растрепанного человечка. Ему хотелось спросить у Ричарда Фоука: «Где вы нашли этого идиота?» Но, во-первых, он знал, что Кольбан не идиот, его разработки определили успех ряда операций ЦРУ и способствовали славе ведомства и возглавляющего его человека. А во-вторых, то, что может позволить по отношению к подчиненному любой российский руководитель, даже гораздо меньшего уровня: обругать матом, швырнуть пепельницей, ударить в ухо, не говоря уже о такой мелочи, как назвать идиотом, в условиях реальной охраны прав и свобод гражданина – просто немыслимо.