Атомный поезд
Шрифт:
А ведь Белов знал, что делает: провал одного теста, потом другого, потом третьего — и молодой стажёр будет признан непригодным для должности начальника смены.
Кудасов записался на приём к врачу и рассказал Булатовой всё как есть. Она не удивилась или не показала виду. Открыла шкафчик с лекарствами и дала старлею две желтоватые таблетки.
— Это фенамин — препарат, активизирующий умственную деятельность и мобилизующий скрытые резервы организма, — сказала она. — Завтра выпьете одну с утра, вторую — непосредственно перед испытанием.
Александр печально кивнул:
— Спасибо…
— Что
— Да, — кивнул Кудасов. И тут же спросил: — Это ненормально?
— Как раз вполне нормально. Меня он тоже угнетает. Но у молодых это быстро проходит! — она ободряюще положила руку на ладонь старшего лейтенанта. Рука у неё была прохладной и приятной.
Кудасов машинально опустил взгляд, но сегодня Наталья Игоревна была в туфлях. Она перехватила его взгляд и порозовела.
— Идите, товарищ старший лейтенант. Вам надо выспаться. За следующую ночь тоже — после фенамина бывает трудно заснуть… Но он вам поможет. Да и я постараюсь вам помочь…
Что означает последняя фраза, Александр не понял. Скорей всего, Булатова имела в виду медицинскую помощь.
Действительно, после первого утреннего приёма фенамина голова сразу прояснилась. За час до испытания он принял вторую таблетку и вскоре почувствовал резкое обострение ума. Мысли молниями летали в голове, он воспринимал происходящее со всех сторон одновременно, различал шёпот сидевших у дальней стены Козина и Половникова.
Наконец, по команде Белова, он сел за компьютер. Шульгин и Петров стояли у него за спиной, Половников и Козин наблюдали на параллельном экране. Белов с индифферентным видом прогуливался чуть в стороне.
— Учебно-боевая задача номер семь! — объявил начальник смены и включил хронометр. — Время пошло!
Александр привычно загрузил вводные данные и принялся сноровисто рассчитывать полётную траекторию. В этом деле он чувствовал себя как рыба в воде. Но что-то его смущало. Цифры, которые были правильными каждая сама по себе, соединяясь вместе, вызывали серьёзные сомнения! Координаты БЖРК, координаты цели, запас и вид топлива, погода: ветер, влажность, облачность, грозовые разряды… Не очень сложный тест, но он чувствовал: стоит закончить расчёты обычным способом, и на экране монитора высветится позорная надпись: «Цель не поражена!»
Что-то было не так, выстроенная формула траектории ему не нравилась, хотя никакой другой он вывести не мог. Следовало нажимать клавишу «Enter», но он не мог этого сделать, как незадачливый ракетчик, скованный ступором старта.
И вдруг обострённым сознанием он понял: справочные величины, которые автоматически задаются в каждом тесте, на этот раз искажены! И уже нет времени искать правильные поправочные коэффициенты и углы наклона! Только на память надежда, на быстрые ловкие пальцы да на выработанные рефлексы…
Будто включился панорамный обзор, он видел одновременно и экран, и нужные страницы справочника по баллистике. Расхождения бросались в глаза, словно кто-то предупредительно обвёл их красным карандашом. Пальцы летали над клавиатурой, сухо щёлкали клавиши, картина менялась в лучшую сторону, наконец все цифры стали правильными, не только по отдельности, но и собранные вместе. Кудасов
— Старший лейтенант Кудасов контрольное тестирование завершил! — чётко и громко доложил он.
— Да? — удивился начальник смены и выключил хронометр. Но к монитору не подходил, как будто точно знал, какой будет результат.
Александр вперился взглядом в экран. Несколько секунд, которые обычно отделяют условный пуск от его оценки, растянулись в минуты. Наконец появилась долгожданная надпись: «Цель поражена».
— Всё! — выдохнул за спиной Шульгин.
— Что «всё»? — встрепенулся Белов и подошёл поближе. Кудасов уже всё понял, он повернулся и рассматривал командира с нескрываемой улыбкой. Лицо у Белова было напряжено, губы шевелились. Он читал и перечитывал надпись, тщетно отыскивая затерявшуюся частицу «не». Но её не было.
— Молодец, стажёр! — сказал Шульгин.
— Молодец! — эхом повторил Петров, но без особой сердечности.
— Подождите хвалить, — холодно проговорил начальник смены. — Результат, конечно, положительный… Но вот время… Время просрочено!
— Разве? — Кудасов набрал комбинацию клавиш, и на экране появилось время исполнения теста: «15 минут 35 секунд».
— У меня все шестнадцать, — ещё холодней проговорил Белов. — Ну, ладно, с компьютером спорить не будем!
Несмотря на попытку выглядеть объективным, в голосе полковника отчётливо проскальзывали неприязненные нотки.
— С первым тестированием вы справились, — продолжил Евгений Романович. — Но расчёты производились не с должной скоростью. Вы едва уложились в контрольное время! Вам следует устранять этот недостаток. И помните: теория — это одно, а практика — совсем другое! В результате сегодня вы демонстрируете совсем не тот результат, который можно ожидать на основе ваших блестящих характеристик! Работайте над собой!
— Так точно, товарищ полковник! Я знаю наизусть основные справочные вводные, наиболее часто используемые поправочные коэффициенты, но буду изучать и все остальные! — криво улыбаясь, ответил старший лейтенант, глядя прямо в глаза своему начальнику. — Я выучу все. Меня никто не собьёт и не запутает!
Им обоим всё было ясно. И в глазах старшего лейтенанта, и в глазах полковника отчётливо читалась неприкрытая ненависть.
— Ой, Сашенька, я так рада! — Оксана выбежала на звук вставляемого ключа и бросилась к мужу на шею. — Тебя не было почти двадцать дней! Точнее, восемнадцать!
— Ты считала дни, любимая?
Александр выпустил из рук чемодан и крепко обнял жену. Она только что вышла из ванной. Из-под намотанного на голову полотенца выбивались мокрые пряди волос. Обнажённое тело прикрывал только лёгкий домашний халатик, и сквозь тонкую ткань Саша ощущал гибкое влажное тело. Но… Естественной мужской реакции на близость любимой женщины не наблюдалось! Он слишком вымотался в рейсе и испытывал только усталость. А из желаний оставалось только одно: повалиться на мягкую постель и заснуть в тишине и покое. Ещё хорошо бы выпить малость для расслабления… Раньше таких желаний у него не возникало. Но Шульгин и другие операторы подтвердили, что именно так ведёт себя организм после рейса.