Аттария. Битва за новые земли

Соколова Лариса

Наконец, впереди замаячили огни костров. Следопыт остановился перевести дыхание, но тут услышал приглушенный нарастающий шум приближающихся волков.

– Должен успеть, – в полголоса твердо сказал он сам себе и вновь побежал.

Следопыт и волки вышли к лагерю одновременно. Проследив взглядом за движением огромной армии шестилапых, Рун понял их план. Гигантской двухголовой змеей расползались волки с разных сторон, намереваясь взять лагерь в кольцо. Сориентировавшись, неслышной тенью метнулся следопыт к королевской палатке, стараясь опередить шестилапых и, крича во весь голос:

– Тревога! Шестилапые!

Минуту назад лагерь спал. Тишину нарушали лишь тихие разговоры

караульных, потрескивание костров да убаюкивающие песни травяных лиму. И вот, серебристо-черный поток шестилапой армии, подобно бурной реке, затопил долину. Врываясь в палатки-пятилистники, волки яростно набрасывались на спящих воинов. Расчет Рэнзиро был верен. Лишенные защитного обмундирования, в первые минуты многие становились легкой жертвой волков. То тут, то там раздавались предсмертные вскрики. И все же один из караульных успел поднять тревогу. Ночную тишину прорезал звук рога.

Руну удалось добраться чуть раньше. Решительно откинув полог и тяжело дыша, он крикнул:

– Тревога! На нас напали!

Услышав следопыта, рука предводителя привычно легла на рукоять меча. А через несколько мгновений, крепко сжимая в руках оружие, Рангвальд и его сыновья уже наносили смертельные раны шестилапым. В воздухе смешались запахи плоти и крови, рычание и лязг оружия. Земля, когда-то поросшая травами и цветами, была взрыта когтями, изранена вонзившимися в нее стрелами и мощными ударами боевых мечей. На мирные земли пришла война.

Волки превосходили тремарионцев численностью. Ростом почти с воинов, они легко находили незащищенные места в обмундировании, впиваясь в них клыками. Но, как бы ни многочисленны были хищники, сколь ни остры были их клыки и когти, скоро эффект неожиданности иссяк. Легкое поначалу продвижение шестилапых вглубь лагеря остановилось. Тремарионцы медленно, но, верно, отвоевывали занятую ими территорию.

Луна давно растаяла в свете взошедшего солнца, а между двумя сильнейшими армиями продолжался смертельный бой. Ни шестилапые, ни тремарионцы не собирались отступать. Но, как бы ни остры были зубы и когти хищников, как ни сильны были их мощные лапы, удары острых мечей и боевых топоров, меткие выстрелы арбалетов и удары цепей нещадно косили их ряды.

Время неслось быстрокрылым грифоном, гоня по небосклону солнце и облака. Позади остался зенит. И вот уже уставшее светило, окрасив небо пурпурным светом, спешило скрыть свое огненное око за горами. Сумерки готовились вступить в свои права. Мирная всего лишь день назад равнина была усеяна телами поверженных воинов и щедро полита их кровью. И все же среди погибших было больше шестилапых. Они проигрывали. Еще немного и волкам пришлось бы отступать перед мощью тремарионцев, не знавших поражений.

Предвидя это, вожак стаи выискивал среди огромной людской армии их короля. Только его смерть могла остановить захватчиков. Сражая и откидывая в сторону тела чужаков, Рэнзиро упрямо шел вперед. Широкая грудь и его передние лапы давно обагрились кровью поверженных воинов, глаза горели алчным огнем, выискивая долгожданную цель. И вот впереди мелькнул мощный королевский наплечник в виде оскаленного зверя. А вскоре и сам король, нещадно разрубая шестилапых, предстал перед вожаком. Обнаженный торс, перехваченный крепкой защитой и увешанный кинжалами. Кованный наплечник и наручи, защищающие вздутые венами, обагренные кровью шестилапых мощные руки. Широкая мускулистая грудь, перетянутая кожаными ремнями. Все в виде воина, представшего перед предводителем шестилапых, выдавал в нем короля непобедимой армии.

Взгляды правителей пересеклись. Время замедлилось. Звуки битвы замерли. Медленно проходя по кругу, не отрывая взгляда, они изучали друг друга, готовясь

к нападению. Нос Рэнзиро дернулся, выдавая нетерпение и обнажая острые клыки. Рангвальд в ответ усмехнулся, покрепче перехватив меч и поиграв мускулами, провоцируя волка к началу поединка. Послав противнику громкий рык в ответ, вожак резко оттолкнулся шестью лапами и бросился вперед, намереваясь вцепиться тому в горло. Рангвальд был готов к нападению. Развернувшись в пол-оборота, он занес меч для смертельного удара. Но тот лишь рассек воздух, пройдя у самой груди шестилапого, острые клыки которого полоснули по открытому телу короля. Еще заход и снова неудача. Одинаково мощные и стремительные, верткие и неуязвимые, воины долгое время отделывались лишь незначительными ранами. Рангвальд Могучий был поражен силой и маневренностью противника. За плечами великого воина Тремарионии было несчетное количество боев и побед, но редко кто выдерживал долгий ближний бой. Король перешел в наступление, но тут же получил удар, а острые когти рассекли лицо правителя. Озверев от ярости, Рангвальд начал носить удар за ударом, пока, наконец, меч его не достиг цели, глубоко вспоров морду шестилапого. Взвизгнув и дернувшись от боли, Рэнзиро потерял маневренность и следом получил еще один удар, подрезавший его переднюю лапу. А следующим – и вовсе был отброшен, словно щенок. В глазах правителя тремарионцев блеснул азарт.

Осознав, что поединок проигран, но не желая уступать победу чужакам, Рэнзиро взвыл громко и протяжно, обратив морду к взошедшей Полноликой и, сообщая войску об их отступлении. От леденящего кровь воя замерли тремарионцы и шестилапые. А в следующий миг, отрезая раненого короля от преследователей, волки начали отступление, уводя того подальше с места сражения.

– Даргерд! Освальд! Догнать их! – брызжа слюной, рявкнул Рангвальд.

Сыновья Рэнзиро взяли на себя командование. Выстроившись полукругом плечом к плечу, волки продолжали бой, теперь уже отбиваясь от нападений противника. Достигнув границы долины, старший сын короля шестилапых, дважды громко взвыл, и стая, развернувшись спинами к противнику, перешла на быстрый бег.

Оседлав уцелевших лошадей, воины устремились в погоню. Густой лес, наполненный криками ночных животных, заполнили новые звуки. Топот копыт и крики, распаляющие азарт погони ворвавшихся чужаков, распугал ночных обитателей леса, поспешивших укрыться в темноте.

Поначалу тремарионцы продвигались довольно быстро. Но то был обычный лес, с широкими тропами и высокими кронами деревьев. Когда же он закончился, перед воинами встали настоящие дебри, заросшие колючими кустарниками и вьющимися растениями. Преследователи поняли, что, вряд ли сумеют догнать шестилапых на лошадях. Мангровый лес и вовсе замедлил их движение. Лошади спотыкались, цепляясь копытами о корни, выпирающие из земли, словно корявые паучьи лапы. Какое-то время тремарионцы еще видели мелькающие в свете факелов лапы отставших шестилапых, но скоро и те скрылись в ночи. Стая умчалась далеко вперед.

Мангровые деревья всегда росли у рек, можно было даже сказать стояли в них, словно на ногах, питая свои густые и толстые корни. И потому, тремарионцы не удивились, когда выехали к быстрой речке, за которой рос необычный лес. В свете полной луны взору воинов предстали его изогнутые, будто в причудливом танце, сосны. Тремарионцы готовы были продолжить преследование. Однако, неведомый прежде страх сковал видавших виды смельчаков, заставляя стынуть кровь от закравшегося внутрь страха. Почуяв неладное, лошади начали пятиться от странного места, вставали на дыбы, едва не скидывая с себя наездников. Даже самые спокойные шарахались, испуганно тряся головами и тараща глаза.