Аттила
Шрифт:
— Самооборона.
Офицер кивнул. Это и так было достаточно ясно.
— Я не собирался его убивать, — выпалил мальчик.
Офицер с некоторым удивлением заметил, что в глазах мальчика блестят слезы — не такой уж он крепкий орешек, каким пытается казаться.
Офицер еще раз кивнул.
— Все в порядке, сынок. Такое случается. Ты отлично оборонялся.
Мальчик попытался вытереть нос связанной рукой, но у него ничего не получилось. Если он начнет шмыгать носом, офицер услышит, а этого ему не хотелось.
Они
— Псих, — бросил трибун.
— Ты христианин? — спросил мальчик.
Трибун ухмыльнулся.
— Мы теперь все христиане, сынок. Много это нам помогло.
Наконец пьяные толпы на улицах начали рассеиваться. Они все шли, и тут увидели центурию пограничных войск. Те с любопытством смотрели на странного, маленького, с торчащими волосами, полуголого связанного пленника.
— Я бы тебя развязал, если б знал, что ты не попытаешься снова сбежать, — значительно мягче сказал офицер.
— Обязательно попытаюсь.
— В этом я не сомневаюсь.
— И у меня получится.
— Тоже возможно.
Мальчик посмотрел на офицера, и они, кажется, едва заметно улыбнулись друг другу.
— Так ты что… хотел добраться до дома?
Мальчик не ответил. Вместо этого он неожиданно задал вопрос:
— А сам ты откуда?
— Ну, — сказал офицер, — отец мой тоже был солдатом, а он родом из Галлии. А я служил в Legio II Augusto, в Британии, в Карлеоне. Вряд ли ты о нем слышал.
— Слышал, — отозвался мальчик. — Это на западе провинции, пограничная крепость для защиты от силурийских племен.
Офицер удивленно рассмеялся.
— Откуда, во имя света, тебе это известно?
Мальчик не ответил на вопрос.
— А что ты делал в Британии?
Офицер вдруг засомневался — а стоит ли столько болтать? Что-то в этом мальчишке есть такое… необычное.
— Ну, моя мать из кельтов. Отец женился на ней там, так что я, надо полагать, полукровка. Но мы все кельты под римскими шкурами — во всяком случае, нам нравится так думать. Мы — я и мои парни — до недавнего времени там и служили. А потом…
— А потом император отозвал британские легионы домой? Потому что Рим попал в беду?
Придержи коней, — небрежно бросил офицер. — Рим не мой дом. Мой дом — Британия. Да и все равно, с Римом еще не покончено. Нам уже приходилось иметь дело с племенами похуже готов. Помнишь Брения и его галлов? Они разграбили сам Рим. А Ганнибал? А кимвры?
— Так почему же Палатинские гвардейцы не защитили Рим? Их там, в лагере, тридцать тысяч!
— Клянусь яйцами Юпитера, ты и вправду все знаешь! Тогда тебе известно, что мы, пограничные войска, думаем о Палатинских гвардейцах здесь, в Риме. Немного… размякли, скажем так. Слишком много теплых купален и слишком мало
— А в Британии все еще сражаются?
— Теперь все больше и больше, — уныло признался офицер. — Пикты все время устраивают вылазки на севере, а еще есть пираты-саксы по всему восточному и южному побережьям А от нашего наместника на Саксонском берегу толку не больше, чем от дырявого ведерка. Так что да, в Британии тоже забот хватает. Но теперь, — тут он заговорил с нетипичной для него нерешительностью, — им… им просто придется позаботиться о себе самим.
Мальчик обдумал услышанное, а потом спросил:
— А какая она, Британия? Твоя страна?
— Моя страна? — Голос офицера потеплел. — Моя страна прекрасна.
— Моя тоже, — сказал мальчик.
— Расскажи мне о ней.
И весь оставшийся путь они с любовью, в подробностях, описывали друг другу свои страны.
Мальчику понравилось то, что он узнал о Британии: много места, хорошая охота и никакой замысловатой кулинарии.
— Ну что ж, — сказал офицер, глядя, как его люди развязывают мальчика и передают его дворцовой страже, — В следующий раз не забудь: придержи свои гордость и гнев. Терпение — это великая военная добродетель.
Мальчик слабо улыбнулся.
— Пожмем руки, — предложил офицер.
Они пожали друг другу руки. Потом офицер рявкнул приказ, и его люди выстроились в шеренгу.
— Так, парни, наша ночная стража почти завершилась. Через два дня мы отправляемся в Павию, под начало полководца Стилихона. Так что, пока есть время, попробуйте самых знаменитых римских шлюх!
Услышав такую замечательную новость, все солдаты вскинули кулаки вверх и заорали «ура!». Потом повернулись и ушли в ночь. Мальчик долго смотрел им вслед.
Его отмыли и сопроводили назад в комнатенку, а за дверью поставили постоянного часового. Мальчик лег и провалился в неглубокий, прерывистый сон.
6
Меч и пророчество
Жарким утром он метался в беспокойной дреме, и тут его разбудили негромкие голоса у постели. Аттила открыл глаза.
Возле кровати стояла Серена, а за ее спиной — сам полководец Стилихон.
— Ну, мой маленький волчонок, — улыбнулся полководец, — какую головную боль ты устроил всей империи.
Аттила ничего не сказал и не улыбнулся в ответ.
Серена наклонилась и положила прохладную руку ему на лоб.
— Глупый мальчик, — произнесла она.
Он хотел посмотреть на нее сердито, но не смог. У нее такие нежные глаза.
— Держи, — сказал Стилихон, бросив что-то на кровать. — Это тебе. Только пообещай, что больше не будешь пытаться убежать. — Теперь он говорил сурово, по-солдатски. — Обещаешь?
Аттила посмотрел на небольшой сверток, снова взглянул вверх, встретился взглядом с полководцем и кивнул.