Аукцион Грёз
Шрифт:
Чего мне не требуется - так это другой физиономии.
Я отступаю от зеркала и разглядываю мою новую форму. “Ирбис” в противовес всевозможным погонам, шевронам, аксельбантам и прочим изыскам военной дизайнерской мысли, избрал простой перламутрово-серый костюм-хамелеон.
Однако моя новая форма, форма Конторы, спецподразделения “Летяги”, - это как раз комплект шевронов, аксельбантов, пуговиц, нарядных знаков различия чинов. Почти все цацки украшены силуэтом симпатичного зверька с пушистым хвостиком. Зверька, который может летать.
На
В обычной жизни ходим в гражданском. Так положено.
Грядет мой первый бал в Конторе. Собственно, это сводный бал офицеров всех служб, родов войск и подразделений Службы Безопасности при Совете ООН.
Я примеряю парадную форму.
Перчатки ладно облегают кисти рук. Погоны с аксельбантами расширили и спрямили плечи. Широкий ремень утянул талию.
Я отставил локоть, как будто рядом со мной дама, и…
… Год мы с Анджелой вместе. Я пришел в Контору как раз сразу после прошлого бала. И пока все получается так хорошо, что боязно спугнуть удачу. Но…
Как представить Анджи со мной на балу?.. Нас вместе?
На задании - легко.
В постели - и представлять не надо.
В кафе, в информатории, на корабле в ложементе дубль-пилота…
А на балу?
Со вздохом я опускаю локоть. Анджи, по идее, положена дамская парадная форма. Такой же комплект шевронов, аксельбантов, только в звании она пока постарше меня. И прямая короткая юбка. И туфли. Я не видел Анджи в туфлях, так уж получилось. Только в рабочих ботинках. В скафандре. Без всего. Но не в бальном платье.
Мурлычет коммуникатор.
– Крис, ты как, форму получил?
– Получил и уже примерил.
– И как?
Я включаю видео и вожу камерой портативного коммуникатора вдоль себя.
– Бог ты мой! Красавчик! И с кем ты пойдешь?
– Я… еще не думал…
– Тебе надо какую-нибудь хорошенькую девочку. Обязательно с локонами и с юбочкой до пола.
– А ты с кем пойдешь?
– я чувствую, как имевшееся во мне, красивом, напряжение, начинает уходить.
– О, я позвала шефа! Обожаю его. В прошлом году его у меня свела какая-то секретарша. А в этом году я никому не уступлю.
Все-таки Анджела чудо.
Естественно, каскад локонов, каблучки и осиную талию я нашел без труда в следующие десять минут.
Анджела пришла в платье и в туфлях. На сногсшибательно высоких каблуках. Сантиметров двенадцать, может, больше. В платье выше колена… нет, ниже ягодиц - всего на ладонь; просторном сверху, с открытой спиной и узком понизу, плотно охватывающем бедра. Весьма экстравагантная мода. Черная бархотка на шее, мускулистые руки задрапированы широкими недлинными рукавами, каскадом стекающими до локтя. Я любовался ею, кружа в танце свою эфирную партнершу.
А Анджела не танцевала - она опекала шефа. Бокалы, тарталетки, лакомые кусочки торта…
Шеф в форме смотрелся более чем импозантно. Портупея, эполеты, аксельбанты. Лысина, метр шестьдесят роста, сто десять
Вдвоем они составили лучшую пару вечера.
…Когда я подошел к Анджи чокнуться, то увидел, что на своих стилетах она заметно выше меня. И последние сомнения насчет того, что я что-то делаю неправильно, и в чем-то важном не так давно ошибся, развеялись. Почти развеялись.
Погрешность в сценарии была. Я чувствовал ее.
Но какая?..
Да ладно. Праздник ведь.
Анджела смеется…
Я лью шампанское на горку выставленных бокалов, чтобы оно каскадом заполнило все, до самого нижнего, и тоже смеюсь…
С ней так легко смеяться…
***
Первое ощущение… боль. Адская боль - нос, скулы, подбородок, лоб, словом, лицо. Точно так же нестерпимо жгло кончики пальцев. Тело дало о себе знать во всех травмированных местах - щиколотка, колено, ушибленный при падении бок, голова - особенно с той стороны, куда пришелся удар, пах. Было так всесторонне больно, что я застонал.
В рот тут же полилась тепленькая водичка; я ее жадно глотал. И уже точно знал, в чьей компании нахожусь.
– Расовое братство, братство теплокровных, братство разумных… - проворчал мой спаситель грубым голосом.
Я прочистил горло водой от вязкой слизи, и просипел:
– Эйну?
– Я, - ворчливо отозвался Фрых.
– Ты откуда здесь?
– я зашевелился. Эйну снял с меня лишнее, как сумел, но комбинезон, естественно, ему не поддался. В палатке была просто жара, или мне так кажется?..
– Мое Право на Целину, - отозвался эйну. Он явно был чем-то удручен и совсем не рад моей компании.
– Но ты все же меня не бросил?
– спросил я.- Спасибо, лохматый…
– Мед. Понимаешь, мед. Мед нам нужен не только чтобы лакомиться, но и чтобы выживать. Мы, можно сказать, симбионты пчел, хотя все и не так примитивно. Мне нужен был любой мед, немного. Ты угостил меня медом, хорошим, цветочным, бармен не надул; а перед этим я две недели выпрашивал мед у всех подряд, - грустно сказал эйну.
– Наверное, я не обаятельный. Никто не давал. Поэтому я тебя не съел. А ты уже готов был… в общем-то.
Я ухмыльнулся. Чашка чаю с медом мне спасала жизнь впервые. Доберусь до цивилизации, заведу себе кисет с кусочком сот. На счастье.
Я устроился поудобнее. Я лежал на собственной дохе на полу палатки. В маленьком помещении стоял душный запах мокрой шерсти, запах зверя. Очнуться - это хорошо. Важно, чтобы эйну не передумал, не схлопотать лапой по башке. Хватит уже. Я свою порцию этого блюда получил.
– Ты от Палестры далеко?
– Пятьдесят два километра. Плато хорошее. Наст ровный. На снегоходе ерунда, - ответил эйну.
– Но у меня пока нет снегохода. Я сюда, на край Колючего Леса, приехал на наемном, начал копать, поставил палатку. Ну, а теперь-то могу и купить. Хоть пять штук. Теперь сюда пришлют Смотрителей, разметят дорогу и начнут продавать заявки.