Аукцион Грёз
Шрифт:
– Что, щедро?
– спросил я.
Эйну показал лапой в угол.
– Да.
– А медикаменты у тебя есть?
– Человеческих нет, - ответил эйну.
– Да и никаких нет. Мы же почти не болеем. Только когда умираем совсем. Терпи. Я думаю, ты живучий. У другого бы нос уже отвалился…
– А у меня?
– забеспокоился я. Нос, определенно, был мне еще нужен.
Эйну выудил из блестящей кучи золотое блюдо, наполировал его лапой, и протянул мне.
Ну так себе видок. Нос на месте, но кожа слезет, даже если я доберусь до средств дядюшки Ашо.
Двигаясь с большим
Почти весь стимулятор я использовал еще по дороге, но последнюю дозу приберег. Как последний патрон в старинном револьвере. А регенераторный препарат можно было колоть только в состоянии покоя, тепла и хорошо пополнив запас жидкости в организме. А то в движении на морозе он такого нарегенерирует…
Проверил связь - ничего. Впору начинать беспокоиться о Марите… ну где она? Что с ней такое? Тоже мне, прикрытие… или долговязый рохля из рубки умудрился уронить сундук с туристами?..
Нашел крохотную капсулу мази от обморожения. Вскрыл, смазал лицо.
Эйну с интересом наблюдал.
– Да у тебя богато…
– Ну не так уж и богато… - проворчал я, - уже все и закончилось… - и протянул эйну остатки мази. Он подцепил мазь и натер блестящий обмороженный нос, а остатки попробовал рачительно размазать по лысым ладоням рук.
Эти средства действовали очень быстро. Думаю, мишке понравится.
– Есть что пожрать?
Эйну сглотнул.
– Вообще-то, только ты… да не дергайся, шучу. Поделюсь, только с одним условием. Я не хочу бросать палатку. Пойдешь в Палестру - будешь моим представителем. И пока мои дела не сделаешь, останешься там. Связи у меня нет.
Я еще раз осмотрел очень, очень тощего долговязого медведя. Тощего, но уже очень, очень богатого…
– Конечно. Не вопрос.
Эйну порылся в мешке в углу палатки, и протянул мне два бисквита. Ничего вкуснее никогда не ел.
Теперь оставалась одна задача - сделать так, чтобы мой гостеприимный спаситель не передумал, не сожрал-таки меня, любимого. Нельзя дать себя сожрать, пока не найду Анджи. Да и потом - нежелательно.
Что-то снова вертелось в голове, определенно лекция. Лекция по контактам высшей степени с негуманодиными расами. Я считал, что с негуманоидами мне работать не придется, и потому рисовал на последней страничке тетрадки русалок, размышляя, как у них все-таки устроен стык верха и хвоста. Подошел Чеддрик, читавший этот предмет как наикрутейший спец… дал мне по затылку… и два наряда… точно, на бархатцы и на десять кустов сирени… и заставил отвечать… вспомнил! Теперь я точно представлял себе, как вести себя с Фрыхом дальше.
– Так, - сказал я, прожевав первый бисквит, - где ты взял инструмент и кое-какие другие мелочи, я вижу. Положим, батарейку там же. А палатку?..
– В другом карьере, - мрачно сказал Эйну.
– Новичок какой-то бросил снарягу и побежал бумажные дела улаживать. Ну, а я…
– А деньги на снегоход, чтобы тебя сюда забросили?
– Еще одного по башке приласкал. Я после меда озарение получил, понял, что тянуть нельзя больше. Или улетать с Грезы, или уж… пожестче… искать ресурсы.
– Ты понимаешь, что мог убить Джека? Намертво
– Да.
– Эйну понурился.
– Я постарался ближе к утру, когда все уже просыпались… его… того… ну, чтобы его нашли. Охотиться охочусь, съесть при случае могу, но я же не зверь какой.
– Смотрителям в Палестре настучать? Или как?
– строго спросил я.
– Нет, давай эту проблемку решим между собой, - вздохнул эйну, ощущая своим куцым пушистым хвостиком, что может лишиться приличной доли сокровищ.
Так оно и было. Правильно чуял.
– Я хочу, - сказал я, - чтобы ты отдал Джеку ровно половину этой вот кучи, после того, как покажешь ее Смотрителям и они дадут разрешение на основание карьера и разметку дороги.
– А он готов будет при Смотрителе подтвердить сделку? Не откажется?
– робко спросил эйну. Если две стороны конфликта объявляли о нем, но одновременно и сообщали найденный путь решения - дальше проблем не возникало. Дикая правовая система, но в чем-то удобная.
– Думаю, будет готов, - ответил я.
– Как ты догадался?
– Большого ума не надо, - сердито сказал я. Лицо перестало болеть и теперь просто горело. Ушибы ныли, но это были уже более позитивные ощущения, чем полчаса назад.
– Вон его отбойный молоток стоит. Тем более, я нашел там твои волоски. Шерстинки то есть.
– Мои? Где? Когда?
– Около стены, где ты ручным ледорубом ковыряться пробовал. А потом - два плюс два. Только у Джека-то, считай, ничего и не было. По мелочи. Тулуп, инструмент, батарейка, шапка, горелка, фильтр для воды…
– Да… - сказал эйну.
– Тут я просчитался… а почему ты Смотрителям не рассказал?..
– Да потому. Ладно, - сказал я.
– Сейчас я вырублюсь. Если оживет моя связь, врублюсь. А ты поклянись матерью-пчелой, цветочным лужком и семейным ульем, что не тронешь меня во сне. Хотя я и вкусный.
– Ну откуда ты такой образованный взялся?
– с досадой сказал эйну.
– Клянусь животворной матерью-пчелой, цветочным лужком и семейным ульем, что не причиню тебе вреда, ни явно, ни тайно, ни в бодрствовании, ни во сне, не трону ни твоей плоти, ни крови, ни в жизни, ни в смерти, и будешь ты мне побратимом… ровно десять дней. Я сказал.
– И эйну коротко рявкнул.
– Сойдет, - сказал я.
– Теперь, побратим, сделай-ка градус в палатке пониже, а то я испекусь в комбинезоне… - И я отрубился.
…Полная версия этой клятвы длилась минут пятнадцать. Молодец мохнатый, что выбрал короткий вариант, так называемый “битвенный”. Впрочем, длинный вариант я таки наизусть и не помнил…
***
Спал я крепко и без сновидений.
Всегда наступает момент, когда нельзя позволить себе роскоши их смотреть.
*
Глава 7
Поправиться, когда тебе помогают такие лекарства, совсем не трудно. Тем более, что и без микроаптечки я во сне с легкостью залечил бы синяки и растяжения. Подготовка, полученная как в Коридорах, так и в “Ирбисе”, вроде как не подразумевала ломать ноги на ровном… ну хорошо, даже на весьма неровном, скользком и твердом месте. Ушибиться - еще куда ни шло, но никак не ломать…