Аукцион: Лот № 666
Шрифт:
Клавдия. Сатир ты, чудовище, бык… (Крепко обняв, запрыгивает ему на руки).
Франциско(кряхтит). Ох, хорошо!.. (На полусогнутых уносит возлюбленную старушку в спальню).
Клавдия(иррационально бормочет). Не огорчай меня больше, малыш…
Франциско. Да не буду…
Клавдия. Гляди…
Франциско(кряхтит, надрываясь).
Клавдия. О, бык…
Скрываются. Звонки продолжаются. Возвращается Рэйчел; наугад отпирает одну из дверей — оттуда доносится рычание, она с криком выскакивает. Рэйчел осеняет себя крестным знамением. Появляется Ваня. Бритоголовый, в плавках, весь в наколках: на одном плече свастика, на другом пятиконечная звезда, на левой груди — распятый на кресте Иисус, на другой — он сам, Иван, и тоже распят. На каждом бедре — наколото по пистолету. Сонный. Лениво оседает на кресло. Звонят.
Рэйчел. Френд!
Ваня(зевает). Чего?
Рэйчел. Куда ты меня привёл?
Ваня. Сюда.
Звонят.
Рэйчел. Сюда — это где?
Ваня. Сюда — это тут.
Рэйчел.. А тут — это где?
Ваня. Тут — это там, где не там, а — тут.
Рэйчел. Сколько учу этот ваш русский язык — никак до конца…
Ваня. У него нет конца.
Рэйчел. А что есть?
Ваня. Все у него есть, чего нет.
Звонят. Она опускается возле него на колени, задумчиво водит пальцем по голой ноге.
Рэйчел. Френд…
Ваня. А…
Рэйчел. Ты тут живешь?
Ваня. Что значит — жить?
Рэйчел. Сразу видно, ты русский… (Смеется, легонько щекочет его). Что хочешь? — Не знаю! На что надеешься? — Не понимаю!.. (Щекочет). Как так, приятно?..
Ваня. Дури нет?
Рэйчел(щекочет еще). А так хорошо?..
Ваня. Целых два шмата дури — куда подевались?
Рэйчел(смеется, взмахивает руками). Тю-тю!..
Ваня(стаскивает с нее простыню). Вороти мою дурь — потом полетаем…
Звонят.
Рэйчел(оказавшись, вдруг, голенькой, хохочет, выхватывает простыню, заворачивается). Я стесняюсь!
Ваня(опять хватается за конец простыни). Где дурь?
Рэйчел(хохочет).
Ваня(тащит с нее простыню). Подруга, кончай, не наглей…
Рэйчел. Дурь, дурь дурь!.. (Оставляет простыню, бежит из гостиной; бегом же возвращается, целует, уносится снова). Дурь, дурь, дурь!..
Звонят.
Ваня(набрасывает на себя простыню, как тунику, бормочет). Как сказал Юлий Цезарь напоследок римскому сенату: да провалитесь вы все!.. (Уходит в прихожую).
Из коридора доносятся мужские возгласы: «Саддам! Какой ты большой! Ну-ка, ну-ка, ну-ка! Да ты совсем мужчина! Усяма, он стал мужчиной! Ты не хочешь меня впустить? Ты меня не узнал? Подумай, меня не узнал!..»
Появляется Фидель, груженый, как мул, множеством сумок и чемоданов; одет, как арабский шейх; бородка клинышком, усы, куфия на голове — араб, одним словом. Сваливает багаж на пол. Следом возникает существо в серебристой парандже — Усяма. Наконец, последним является Ваня.
Фидель. О, Саддам, приди мне на грудь!
Ваня. Спокойно, папаша…
Фидель. Наконец, я тебя обниму, сын мой!
Ваня. Зачем?
Фидель(смеется). Ха-ха-ха, ты очень смешной! Ха-ха-ха, юмор есть! Хороший юмор — когда все вокруг очень смеются, а ты сам — не очень!.. Сразу видно, мой сын уродился в моего отца: я тоже никогда не понимал — он шутит или серьезно… (Озирается, со слезами на глазах). А где он, сынок?
Ваня почесывает затылок.
Саддам, ты не помнишь меня? О, Аллах, я — твой родной отец! Я дал тебе жизнь! Неужели не вспомнил? А что, голос крови — молчит? Что, не слышишь, совсем?.. Ха-ха-ха, а еще говорят: голос крови — такой сильный голос!..
Между тем существо в парандже удобно расположилось в кресле, достало из серебристой дамской сумочки золотой портсигар, длиннющий мундштук, зажигалку; отодвинув самый край паранджи, закурило. Фидель щиплет Ваню за щеку.
Юный, прекрасный, алчущий жизни!
Ваня(шарахается от него). Мужик…
Фидель(мелко хохочет). Кто мужик — я мужик? Ха-ха-ха! Такое отцу — что ты скажешь! Разве у нас такое возможно? Запад есть Запад — воистину, так!.. Эта перехваленная иудео-христианская цивилизация: пусти хлеб по воде и жди, урони зерно в землю — умри, эту щеку подставь, потом другую подставь…
Ваня. Вы на себя не похожи, папаша.